– Ладно, – вздохнул консультант. – Группа поддерживала связь с разведкой неустановленного государства, по заданию которой намеревалась осуществить диверсию путём организации сверхмощного взрыва на территории Эпицентра. Нам зададут неудобный вопрос об исполнителях, но мы переведём стрелки на Паль. Это даст отсрочку до утра.

– А если она станет всё отрицать?

Альберт Павлович рассеянно улыбнулся.

– Не в том она положении, чтобы запираться. Но ты прав, не стоит складывать все яйца в одну корзину. Нужно прямо сейчас начинать прорабатывать дополнительные варианты. Петя, ты как – ни на чей счёт подозрений не испытываешь? Всё же своим приездом серьёзно осиное гнездо разворошил, раз тебя из игры попытались вывести.

Я покачал головой.

– Да ни с кем особо и не общался. Со своими в основном и с десантниками. К егерям-то меня не взяли.

Капитан Городец и Альберт Павлович при этих словах переглянулись, но консультант махнул рукой.

– Нет, не подходит. Мало забросить оператора и медика в Эпицентр, их же оттуда ещё как-то забрать надо!

– А левитация? – предположил я.

– Такие фокусы только в кино возможны, – усмехнулся консультант. – Операторы после переключения на Эпицентр ни рукой, ни ногой пошевелить не могут, им такие пертурбации противопоказаны категорически. Да и аналитики аномальное возмущение энергетического фона точно бы не пропустили.

Георгий Иванович кивнул, соглашаясь с этим высказыванием.

– Не хочется терять время, но мы мало что можем сделать, пока не придёт в сознание Паль. Я звонил в госпиталь – она ещё в реанимации, состояние стабильно тяжёлое. Её вытащат, конечно, но со спецпрепаратами и на пушечный выстрел не подпустят. Да и ментальное воздействие, как пить дать, запретят. Придётся по старинке допрашивать.

Тут в дверь заглянул взмыленный адъютант коменданта, и капитан Городец отправился на ковёр. Альберта Павловича он с собой не взял, да тот и не рвался – уселся на стул, откинулся на спинку и закрыл глаза.

– Рад, что ты не стал опровергать мою версию случившегося.

Я сообразил, что под «случившим» подразумевается гибель Олега Друзы, и невольно передёрнул плечами, а потом спросил:

– Зачем?

Консультант скривил в невесёлой улыбке уголок рта и от объяснений воздержался.

– Это всё предельно упростит, – сказал он и замолчал.

На какое-то время я оказался предоставлен самому себе – налил ещё чаю, подошёл к окну. В освещённом электрическими фонарями дворе заметно прибавилось вездеходов с эмблемами отдельного научного корпуса на дверцах и легковых автомобилей без каких-либо опознавательных знаков. Сразу видно – большие шишки съехались.

– Насчёт ассистента доцента… – произнёс вдруг консультант. – Мы, конечно, ещё выясним, насколько он во всём этом безобразии увяз, но, полагаю, в отношении него официальный ход делу не дадут и всё ограничится записью в личном деле, а то и вовсе устным порицанием. Отличный специалист, да и Звонарь в обиду не даст…

Фраза повисла в воздухе неоконченной, пришлось уточнять:

– И что с того?

– Привлечёшь его к негласному сотрудничеству, – заявил Альберт Павлович таким тоном, будто речь шла о совместном походе в бар.

Проклятье! Да я и в бар Андрея Игоревича не вытащу! Какое ещё сотрудничество?!

– Пообещаешь, что никому не расскажешь о проступке Валентины Паль.