Ну а после завтрака я отправился в учебную часть, и вот там всё прошло далеко не столь гладко. Мало того, что вновь, уже который день подряд, сумел выжать лишь двадцать восемь киловатт, так ещё и с управлением кинетической энергией не случилось ровным счётом никаких подвижек.

Наблюдавший за моими потугами Трофим Фёдорович даже ругнулся в сердцах.

– Я тебе зачем пособия выдал, паразит? Прочитать не мог?

– Да читал же! От корки до корки!

Инструктор не поверил и принялся гонять меня по теории, но очень скоро убедился в безосновательности обвинений и покачал головой.

– Тяжёлый случай! Даже ума не приложу, что с тобой делать!

Произнесено это было отчасти даже с сочувствием, у меня к глазам слёзы подступили.

Я – безнадёжен?! Серьёзно?

Да какого чёрта?!

Как это изредка случалось и прежде, накатил приступ неконтролируемого бешенства, я подступил к тренажёру и со всего маху хлопнул ладонями по его бокам, выплеснул импульс, до упора вдавил силой мысли все стержни до единого и попытался вмять их дальше, но на это банально не хватило мощности.

Затуманенное злобой сознание очистилось, я отступил от тренажёра, перехватил взгляд инструктора и виновато развёл руками.

– Извините, Трофим Фёдорович. Такого больше не повторится.

Тот досадливо отмахнулся и потребовал:

– Ну-ка, повтори! Вдави и удерживай, сколько сможешь!

Я без всякого воодушевления повернулся обратно, дотянулся до сверхсилы и передал импульс всем стержням сразу, легко утопив их до предела. Продержался так несколько секунд, после чего отдельные кнопки начали гулять, и процесс окончательно вышел из-под контроля.

– Очень интересно, – пробормотал Трофим Фёдорович и поскрёб плешивый затылок. – Эмоции или дистанция? – пробормотал он сам себе и требовательно прищёлкнул пальцами. – Ну-ка, обхвати его и повтори попытку!

Задавать неуместных вопросов я не стал, положил ладони на металлические бока агрегата, восстановил контроль над сверхсилой и сделал новый подход – надо сказать, куда более успешный. Нет, продержать стержни вдавленными получилось всё те же три-четыре секунды, только на этот раз они от начала и до конца оставались вжатыми до упора.

– Ага, ага, – покивал инструктор и отдал новое распоряжение: – А теперь утопи не до конца, а наполовину.

У меня вырвался тяжёлый вздох. Ну а как иначе? Прежде столь тонкое манипулирование тренажёром смог продемонстрировать лишь единожды – когда освоил технику алхимической печи.

Но – попробовал. Сначала переборщил, затем уменьшил силу импульса, и удивительно дело – отрегулировать расход энергии оказалось куда проще, нежели того стоило ожидать. Когда оборвался входящий поток, я повторил попытку и на этот раз сразу довёл стержни до нужной позиции, встали они тютелька в тютельку, как и должны были встать.

– Очень интересно! – хмыкнул Трофим Фёдорович и отрывисто скомандовал: – Пять-три!

Пятый стержень слева по вертикали, третий верху по горизонтали. Я точно знал, что не сумею утопить озвученную кнопку, не задев с десяток соседних, но сделал это без всякого труда.

– Семь-два и три-восемь!

Выполнить новую команду также оказалось на удивление просто, а затем инструктор велел отступить на шаг назад, и всё моё воодушевление будто корова языком слизала. Я прекрасно знал, что и как нужно делать, но от недавней лёгкости в оперировании кинетической энергией не осталось и следа, вместо одной кнопки вдавил сразу полтора десятка.

– О-хо-хо, – протянул инструктор и подозвал меня к столу, на край которого положил бильярдный шар.