|
– Но я же точно видел! – чуть не плача, сказал он. – Выключи свой ультрафиолетовый детектор, – посоветовал Базлов, взбегая наверх и оказываясь рядом с дверью. – Иногда так бывает. Сбоит твой детектор. Костя нехотя поплелся следом. Как это так? – думал он до этого не сбоил. На душе сделалось тоскливо, как после любой пьянки. За дверью они попали в вестибюль. Впору снова было хвататься за ружье – «протеиновые матриксы» прятались за колоннами. Костя крикнул: – Стреляй! Стреляй! Даже «титан» возмутился и нарисовал три фиолетовые проекции, правда ужасно индифферентные, но это не меняло сути дела. Враги есть враги – везде и всегда! Базлов, ничего не замечая, потащил Костю дальше. Костя, конечно, хотел открыть ему глаза на суть вещей, но майора словно заклинило – не обращал он внимания на его слова. Черт, думал Костя, трезвея с помощью «титана», который брызгался спреем, и дыша, как паровоз, чего он раскомандовался. Это я великий черный сталкер! А он кто?! Между тем он совершенно автоматически отметил, что за окнами Сената темно и часы на внутренней поверхности шлема показывают час ночи. Стало быть, думал Костя, прошли сутки. Осталось двое с половиной. А дело не сдвинулось с мертвой точки. И что делать: бежать от ядерных ракет или оставаться, чтобы выполнить задание генерала Берлинского? По логике вещей им следовало свалить из Сената, подальше от «протеиновых матриксов», но Базлов почему-то поволок Костю по мраморным лестницам наверх, в ужасные длинные коридоры с мрачными высокими сводами. «Матриксы» с укором, как казалось Косте, глядели им вслед из-за колонн. Лампы под потолком то гасли, то зажигались. Костя медленно-медленно трезвел. – Нет там ничего! Нет! Да выключи ты, наконец, свой ультрафиолетовый детектор! Костя почти уверовал, что Базлов прав, что «протеиновые матриксы» всего лишь видения, что их реально не существует, что все это не то чтобы подстроено, а синтезировано в качестве эксперимента – с самогоном, джином и «дроном», и готов был по совету майора залечь в одну из комнат, где были диваны с подушками, чтобы выспаться. Но вдруг где-то внизу раздался знакомый голос Кирилла Васильевича. – Вашу мать! – кричал он. – Проспали! Вашу мать! – Да, проспали! – фальцетом вторил ему Серега Гнездилов. – Сейчас бошки поотрываем и на помойку выбросим. Базлов затолкал Костю за ближайшую дверь, и они, опрокидывая стулья и налетая на другую мебель, побежали через анфиладу комнат. Но голос Кирилла Васильевича не удалялся, а, наоборот, приближался и раздавался, казалось, отовсюду. Даже «титан» вспомнил о своих обязанностях и включил детектор движения. Врагов оказалось слишком много. «Титан» не успевал отрабатывать их всех, а выбирал исключительно тех, кто оказывался ближе, но даже при такой избирательности внутренняя поверхность шлема оказалась забита сиреневыми точками и их проекциями, и Косте пришлось на время выключить детектор движения. Теперь он ориентировался исключительно на слух. Базлов страшно нервничал и направлял во все стороны «пермендюр». Наконец не выдержал и выстрелил. Белесый шар, волоча за собой огненный хвост, с ужасным грохотом выбил ближайшие инкрустированные серебром и золотом двери, снес притолоку и, пролетев через три или четыре комнаты, взорвал камин из черного камня. Костя услышал, как трещит огонь, с жадностью пожирая убранство комнат. «Протеиновые матриксы» на мгновение притихли. Даже Кирилл Васильевич куда-то делся, и Костя с облегчением подумал, что от них отстали, тем более что майор ловко свернул в переход, и ударная волна всего лишь слабо толкнула их в спины. Минуты две или три, которые показались Косте обнадеживающей вечностью, их никто не преследовал, потом «протеиновые матриксы» снова полезли, но непонятно откуда, крича, как голодные чайки: – Иа-иа! – Да что ж это такое?! – изумленно бормотал Базлов, бессмысленно поводя излучателем «пермендюром». |
