– Даффин? – поразился Драпендра. – Ка-ак?

– Доктора говорят, наследственное. Видно, его еще в Академии когда-то прозевали… да сколько лет прошло, нет? Взял, пузо себе разрезал, еле подшили его… Кто бы подумал! Я слышал, Максен сильно пострадал?

– Капитально, – кивнул Костас. – Ты уже знаешь, что у нас?

– Тит принял меры, – закивал Джервис. – Многие знают. Думаешь, зря?

– Не знаю, – мрачно скривился Костас. – С одной стороны, он прав. С другой стороны…

– Воротить тут секретность было бы бессмыслицей, – вмешался Мюир, покачивая головой. – Что ты скроешь на Линдаллу? Да, это внутреннее дело клана, но мы так или иначе станем собирать немаленький конвой, а в процессе вылезут и все подробности. Так зачем усложнять дело с самого начала?

– Да, – согласился Джервис. – Это без толку. Если с товаром будут проблемы – то они будут, и никуда от этого не денешься. На меня можете рассчитывать смело. Я уже полностью отремонтирован и готов хоть завтра. И еще, может быть, с парой ребят переговорю. На Тита многие завязаны.

– Вот за это спасибо. Посидишь с нами?

– Да хоть до утра!

Тип кораблей, которыми располагал «капитан» Джервис, говорил Йоргу о том, что перед ним – типичный истребитель, то есть «загонщик». Оба его крейсера довоенной постройки довольно легко переоснащались на более мощные моторные системы, как правило, корварского производства, а крепкая имперская броня позволяла долго держать удар оборонительных систем современного транспортника. Основной задачей таких, как Джервис, был отрыв выбранного транспорта от конвоя и маневренный бой с кораблями сопровождения – пока обреченный грузовик потрошат абордажники с более вместительных, но хуже защищенных машин типа той же «Шерпы». Часто выдернутый из конвоя транспорт пираты уводили с собой. В таких случаях те из членов его экипажа, кому повезло выжить после обстрела, рано или поздно оказывались на одном из периферийных миров своей цивилизации: уцелевших обычно не убивали, это считалось нелепым. Наоборот, их лечили, кормили и даже выделяли небольшую долю теми или иными ценностями. Детеринг знал случаи, когда на том же, к примеру, Килборне вдруг объявлялись люди, официально погибшие полгода назад при атаке колониального конвоя. Некоторые из них устремлялись в плентарную резидентуру СБ и писали пространные мемуары о своих мытарствах. Кое-кто честно заявлял: получил от такого-то и такого-то – вон то и еще вот это. Сдавать под протокол? Речь, как правило, шла о драгоценностях неизвестного происхождения, поэтому дознаватели махали руками: забудьте, глядишь, купите на свои камешки ферму или еще что.

Кое-кто считал, что такой подход глубоко порочен, но общее мнение оставалось все тем же: терзать людей, которые побывали в руках пиратов, – безнравственно вплоть до потери человеческого облика. А уж с этой категорией в Империи было строго. Недавняя – в памяти живущих поколений – война четко показала, чего стоят крикливые «вожди», способные одним нажатием на кнопку лишать гражданских прав целые социальные группы. Все они намочили штаны и укрылись в бункерах при первых же относительно близких залпах врага, после чего были тихонько повешены, а восстановленный в правах Сенат отправил в бой сотни миллионов солдат, которые уже хорошо понимали, за что им предстоит драться.

Джервис разливал по бокалам принесенные с собой напитки; Йорг тем временем снова посмотрел на подозрительную компанию, привлекшую его внимание.