«Ошибка? – подумал Детеринг. – Хотелось бы верить…»

Едва глоток благословенной каракешевой настойки укрыл его плащом льда, один из «тех» людей – крепкий, с залысинами и блестящими серебром висками – поднялся из-за столика и не торопясь двинулся в туман глубины зала.

Йорг скривился и, морщась, встал.

– Где оно… тут?

Глаза Костаса стали острыми, как две черные иглы.

– До конца и за угол, – добродушно ответил он. – Там разберешься. С каракешевой бывает… да не спеши, а то споткнешься!

Резную дверь, которая на семи известных и еще нескольких непонятных Йоргу языках уведомляла почтеннейших посетителей, что за ней находится именно то, что им надо, он нашел сразу. Открыв ее, капитан едва не лишился дара речи. Перед ним были еще три двери со светящимися схемами анатомии… одна предназначалась известным ему расам, за исключением глокхов, вторая – им самым, разглядывать странный комок на третьей схеме времени не было (много лет спустя, узнав, что третья дверь была шуткой в стиле Ярдвар и за ней открывалась грубая неоштукатуренная стена, офицер Детеринг пришел в такое бешенство, что… но это случилось уже в другую эпоху, и платили за него совсем другие) – рывок двери, длинное, сверкающее нежно-зеленым светом помещение с гладкими стенами.

Корвар, подумал он. Разделение на М и Ж здесь вне закона, за саму мысль о таком можно получить вызов.

И еще вопрос, справлюсь ли я с той же Вьекки?..

По левую руку шли непривычно широкие кабинки, по правую – писсуары, непохожие один на другой. Отдельно, в углу, два десятка прекрасно оборудованных рукомойников с тремя стволами и индивидуальной подсветкой золотых зеркал.

Искомый седоватый объект торчал в полукруглом закутке для омовения, задумчиво посасывая тонкую сигарку с непонятным острым запахом. Вежливо кивнув ему – все-таки представители одной расы, – Йорг прошел в зал и выбрал себе длинный красный писсуар. В какой-то момент ему стало смешно.

«В замке, – решил он, – закажу себе алый толчок. И пусть потом гости удивляются!»

За спиной у него зашумело, и он услышал, как скрипучий голос Мюира декламирует что-то малопонятное о горечи пустынного ветра и навсегда утерянных миражах.

– Мю! – пьяно крикнул он. – Ты скоро?

– Иду! – басовито ответил лиддан.

Энергетик вышел из кабинки абсолютно бесшумно и уставился на Йорга, который уже стоял лицом к нему. По его взгляду Детеринг понял, что хмель оставил лиддана. Не говоря ни слова, Йорг едва заметно кивнул, указывая на вход. Мюир повернул правый глаз, приказывая ему двинуться вперед. Йорг улыбнулся.

Седоватый все так же стоял у стены в умывальном пространстве, дымя сигарой.

– Пошли, что ли, – невозмутимо произнес Мюир, проходя мимо. – Мне еще надо бы… подвиньтесь, уважаемый…

Он сунул ладони под струю горячей воды, ловко ввинтил в нее третий – ионизирующий ствол и долго мылся аж до локтей, не глядя на полоскающегося рядом Детеринга.

Йоргу достаточно было сдвинуться на несколько сантиметров влево, и широкоплечий дядька, спокойно попыхивающий своей дрянью, оказался бы на сверкающем белом полу: кричащий от ужаса и готовый рассказать все. Но команду мог отдать только Мюир.

– Не психуй, – чуть слышно приказал лиддан, когда они, лавируя среди столиков, шли через зал. – Это может быть чисто моим делом.

– Я не отдам тебя, – возразил Детеринг. – Их не трое, я знаю.

Мюир промолчал – но глаза его прочитал Костас.