Саймон повернулся к Виктории, прищурил глаза и практически зашипел:

– Поэтому… игра окончена. Дело сделано. Финита ля комедия.

Доктор Бибо поджала губы и надолго отвела взгляд в сторону, будто что-то обдумывала и принимала решение. Когда она вновь посмотрела на профессора Хэтэуэя, что-то в ней переменилось.

– Риккин дал вам неделю, – начала она. – Сейчас пятый день, пять часов вечера. У нас есть еще время. Мы можем делать все, что вы посчитаете нужным. Если вы хотите закончить все прямо сейчас, мы закончим. Если вы хотите отсмотреть поминутно все сражения и найти что-то новое о мече, мы можем это сделать. Если вы желаете посмотреть, как Жанна теряет свое влияние, своих друзей и идет к неизбежному финалу… я буду смотреть это с вами.

Саймон растерянно заморгал. Такого он никак не ожидал от человека, который за ним следит и представляет отчеты самому…

Он открыл было рот, но вдруг четко осознал, что если и есть в Лондоне место, где полно самых современных подслушивающих и записывающих устройств, так это здесь, в зале «Анимуса».

Он вздохнул, снял очки и потер глаза, демонстрируя усталость.

– Давайте прогуляемся, подышим прохладным осенним воздухом, остудим головы? Мою, по крайней мере.

– Давайте. Я только возьму свое пальто.

– Саймон, в конце концов, скажите мне, что происходит? – спросила Виктория.

Он посмотрел ей прямо в глаза и даже не сказал, а потребовал:

– Почему вы вступили с Риккином в тайный сговор против меня?

Сердце у него заколотилось, когда Виктория, глубоко засунув руки в карманы пальто, прислонилась спиной к кирпичной стене магазинчика.

– Я не большой мастер в таких делах, – сказала она. – И я рада, что вам это известно. Но это не тайный сговор. Вовсе нет.

– А, ну тогда все в порядке. Просто отлично, черт возьми! Виктория, я доверял вам!

– Я знаю. Мне очень жаль. Пожалуйста… позвольте мне объяснить. Мы можем куда-нибудь зайти? Это… займет какое-то время.

Звучало вполне разумно и логично. Хэтэуэй кивнул, для вида листая старую книгу о расследованиях Эркюля Пуаро.

Риккин хотел, чтобы Виктория сразу же поставила его в известность, если заметит у Саймона признаки психической нестабильности.

– То есть я был вашим пациентом, – резюмировал Хэтэуэй. – Не коллегой. Не другом.

По лицу Виктории было видно, что ей не понравились его слова, но она не стала оправдываться или отрицать его предположение:

– Да. Хотя… я думаю, друзьями мы все же стали.

Саймон не ответил, и она продолжила свой рассказ.

Женщина стала докладывать Риккину о ходе эксперимента и научном подходе профессора Хэтэуэя, который дал им шансы выйти на Наставника ассасинов. Виктория также просила у гендиректора продлить эксперимент.

– Затем он стал настоятельно требовать предоставить ему конкретную информацию о мече. Объяснял спешку тем, что хочет получить информацию до отъезда в Испанию. Я… я после того разговора стала чувствовать дискомфорт от сложившейся ситуации и от того, что мне приходится делать. Но Риккин наш босс. А мы – тамплиеры, и это значит, что есть вещи, о которых мы обязаны молчать.

– Мне известно, что значит быть тамплиером.