– Какой из этих свитеров самый тонкий?

– Надень красный.

– По-моему, я в нем спарюсь.

– Закатай рукава. «Мы попали не куда собирались, а совсем в другое место, перелетев через два континента, разделенные безбрежным океаном».

– Просто скажи ей, что у тебя все в порядке. Вытянув ноги, она оторвала их от пола и держала на весу, тренируя мышцы живота.

– Ты не намерен обратиться в полицию?

Флетч как раз надевал лыжные ботинки.

– Не будем валить все в одну кучу. Сначала надо встретиться с отцом.

– »Эй, мам! Помнишь мои ярко-зеленые шорты? Не могла бы ты переслать их мне в Найроби?» Может, начать с этого?

– Звучит неплохо, – покончив с ботинками, он присел и поцеловал Барбару.

Она пробежалась пальцами по выпуклости между ног.

– М-м-м-м. Приятное ощущение, даже через материю.

– И таможеннику понравился материал.

– Странные здесь таможенники.

У двери Флетч обернулся.

– Так ты скоро спустишься?

Барбара перекатилась на живот.

– Конечно. Я же сказала, что присоединюсь к вашей мужской компании.

Остальные удостоили Флетча лишь мимолетным взглядами, продолжая непринужденную беседу.

Мужчина приподнялся, и Флетч направился к нему.

Мужчина протянул руку.

– Я – Карр. Четырехдверная модель.

– Мой отец еще не подошел? – спросил Флетч, пожимая протянутую руку.

– Не представляю себе, что могло с ним произойти, – мужчина вновь сел.

Пива в его бокале практически не осталось. Сидел он за круглым столиком в окружении трех пустых стульев. Флетч устроился напротив.

– У вас ослепительный наряд, – отметил Карр. – Потрясающий. Такую, значит, одежду носят сейчас американцы?

– Когда катаются на лыжах, – уточнил Флетч высказанное Карром предположение.

За соседним столиком сидели двое пузатых мужчин в рубашках с короткими рукавами, лысеющие, с раскрасневшимися физиономиями, длинными усами. За другим – женщина в черном, в черной же широкополой шляпе. Ее кавалер был в двубортном синем блейзере, белой рубашке, красном галстуке. С напомаженными волосами. Еще за одним – шестеро студентов, юношей и девушек, белых и черных, одетых в обрезанные джинсы и тенниски. Рядом с ними о чем-то беседовали два бизнесмена. Их брифкейсы стояли на полу. А белизна воротников и манжет прекрасно гармонировала с чернотой кожи и костюмов. На другом конце веранды за столиком сидели три женщины в ярких сари. Большинство остальных посетителей ресторана отдавали предпочтение рубашкам цвета хаки, с длинными или короткими рукавами.

– Вы играете на гитаре? – спросил Карр.

– Нет, – ответил Флетч. – Не дал Бог таланта.

Сам Карр был в шортах, гольфах и рубашке с короткими рукавами того же цвета хаки. Крупный, среднего возраста мужчина, широкоплечий и мускулистый. Редеющие, светлые волосы. Загорелое лицо, с конопушками на носу, ясные, чистые глаза.

– Как вам понравился «Норфолк»? – спросил Карр.

– Такое ощущение, будто его действительно построили в пятнадцатом веке.

Карр хохотнул.

– Это точно. В не столь уж давние годы всадники, пропылившись в пути, мучимые жаждой, подъезжали к бару прямо на лошадях. Тогда на веранде был бар, а не дорогой ресторан. Из-за большой потери жидкости спиртное било им в голову, и они начинали палить в потолок, не осушив и первого стакана, – он вновь хохотнул.