Блондинка поставила на стойку два мартини и стрельнула глазами в Беллами. Миссис Рок заметила:

– Кажется, вы ей нравитесь.

– Я часто здесь бываю, – ответил он. – А вам я нравлюсь? Она рассмеялась.

– Вы производите освежающее впечатление, мистер Беллами. Я в восторге от вашей техники.

– Благодарю вас. Давно ли вы знаете Марча?

– Мы встречаемся иногда то тут, то там. Харкот – забавный парень, как, впрочем, по-своему, и Ланселот, – она пожала плечами. – Большинство мужчин, с которыми я знакома, немного странные, – добавила она с неопределенной улыбкой.

Беллами допил свой мартини.

– Вот, что я вам скажу. Давайте-ка мы с вами и с Харкотом отправимся поиграть в карты в Найтсбридж, к некой мисс Лайли Пурсел-ле. Мне нужно поговорить с Харкотом, а у него – плохое настроение. Надеюсь, с помощью вашего благотворного влияния, а также небольшой карточной партии мне удастся его исправить. Согласны?

Она поставила свой стакан на мраморную крышку бара, повернулась на высоком стуле и долгим внимательным взглядом окинула Беллами, потом посмотрела на свое отражение в зеркальной стене и поправила выбившуюся прядь волос.

– Хорошо, – согласилась она. – Я всегда была рисковой девчонкой.

– Не сомневаюсь в этом, – ответил Беллами. – Я люблю рисковых девчонок. Иногда, если они хорошо себя ведут, они получают пятьдесят фунтов.

Она вздохнула.

– Я поняла, что полюблю вас, как только увидела… Ники, – промурлыкала она.

Беллами заказал еще два мартини.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Вторник

ЖЕЛЕЗКА – ЛЮКС

I

Ночь была черной как смола. Водитель такси, согнувшись над рулем, напряженно вглядывался в темноту перед собой. Машина медленно ползла вдоль белой кромки левого тротуара Бонд-стрит, затем повернула на Брутон-стрит и осторожно поехала к Беркли-сквеа со скоростью двадцать миль в час.

Беллами сидел на заднем сиденье рядом с Фенеллой Рок. Его ноздри время от времени улавливали аромат ее духов. Он узнал их – это были "Vers mon Cocur"[2], очень дорогие духи.

Беллами размышлял о Фенелле – подходящая ли это фигура для того, что он задумал? Может быть, решил он…

По другую сторону салона, спиной к водителю, напротив миссис Рок, сидел Харкот Марч. На ночном воздухе его окончательно развезло. Он был пьян в стельку, сидел, опираясь на руку, лежавшую на подлокотнике, голова его болталась, когда машина подпрыгивала, в глазах проглядывала вечность, хоть он был и жив.

Фенелла Рок немного отодвинулась, когда Харкот чуть не упал ей на колени. Беллами вытянул руку и оттолкнул его обратно на сиденье.

– Спокойно, Харкот. Сейчас с вами все будет в порядке. Посидите и расслабьтесь.

Марч хрюкнул. Миссис Рок сказала:

– Он – забавный парнишка, правда ведь? Почти трогательный, вы не находите? Или у вас вообще ничто не вызывает сочувствия?

Беллами усмехнулся куда-то в темноту.

– Не знаю. Я вообще мало понимаю в сострадании.

– Я тоже, – произнесла она. – Когда-то понимала, но теперь все позади. Сострадание – это так трогательно, – засмеялась она и добавила: – это было глупое наваждение, если хотите.

Повернувшись к ней, он возразил:

– Ничего подобного. Думаю, это было прекрасно. Как одна из сюжетных линий в кино… значит, вы находите Харкота трогательным?

Ее колено в темноте коснулось его ноги.

– Да, нахожу. Он чертовски глуп, конечно, но в конце концов все мужчины чертовски глупы – о присутствующих, разумеется, не говорят, – Беллами различил в темноте ее улыбку.