— Хью, люди… в наши дни больше не верят в подобные вещи. Мы живем в век развития естествознания и медицины. Мораг суеверна, потому что невежественна. Но ты получил образование и объездил весь мир. Твои страхи принадлежат прошлому, отбрось их.

— Я бы хотел отбросить их. Но они преследуют меня всю жизнь.

— Ты достаточно хорошо меня знаешь. Я не разделяю подобных суеверий.

— Да, я знаю. — Хью тяжко вздохнул. — Ты презираешь тех, кто верит в мистику.

— Разумеется! — сердито выпалила Джейн и, сделав над собой усилие, миролюбиво добавила: — Ты решил сказать мне, потому что пытаешься забыть о предрассудках?

Хью ответил ей взглядом, полным безнадежности и смирения.

— Если бы я мог придумать способ обмануть судьбу и избавиться от проклятия, я никогда не заговорил бы с тобой о нем.

Джейн замерла, изумленно приоткрыв рот: Хью говорил не о том, что осталось в прошлом, он пытался объяснить, почему им не суждено быть вместе.

— Ты это всерьез? Ты действительно веришь, что шотландское проклятие — кажется, самое ужасное из всех проклятий — помешает нам быть вместе?

Джейн едва сдерживала слезы. Все ее попытки завоевать Хью оказались тщетными, все мучения и тревоги были напрасными. Не помогли ни женские чары, ни тщательно продуманная стратегия.

И всему виной какое-то нелепое древнее проклятие!

Ее захлестнуло горькое разочарование. «Нет, отец, я не в силах удержать Хью. С самого начала у меня не было ни малейшей надежды».

— Все предсказанное в книге сбывается, — с горечью повторил Хью. — Знаю, в это трудно поверить, но это правда.

— Мне бы следовало вести счет твоим оправданиям! Ты не создан для женитьбы, у тебя не может быть детей, а теперь выясняется, что ты вдобавок проклят! Что ты еще придумаешь, чтобы отпугнуть меня? Знаю! Прежде ты был евнухом? Или тебе осталось жить всего два месяца? — Джейн зло прищурилась и хрипло прибавила: — А ты часом не призрак?

Хью стиснул зубы, едва владея собой.

— Ты думаешь, что я тебе солгал?

— Хью, я хотела бы надеяться, что ты лжешь… — Джейн осеклась, потрясенная внезапной догадкой. — О Господи! — Она поднесла дрожащую руку ко лбу. — Так, значит, единственное, что мешает мне забеременеть, — какое-то пятисотлетнее пророчество?

— Я предупредил, что не смогу дать тебе ребенка. — Глаза Хью сузились. — Но ты уверяла, что это не имеет значения.

— Я сказала, что это не важно, раз мы с тобой вместе! И вот я узнаю, что ты все равно уходишь. Да, ты говорил, что не можешь иметь детей, но я хотела бы знать, в чем причина.

Хью стремительно шагнул к столу и раскрыл книгу на последней странице.

— Прочитай это и позволь мне объяснить. Джейн решительно покачала головой:

— Я не могу это слушать. Ты бы лучше сказал, что солнце синее. Это прозвучало бы убедительнее.

— Ты хотела знать правду, и я пытаюсь тебе объяснить. Ты единственная, с кем я когда-либо говорил о проклятии, но ты не желаешь меня выслушать. Прочитай прорицание, — настойчиво повторил Хью.

Джейн вырвала книгу у него из рук:

— Это и есть пресловутое пророчество?

Хью молча кивнул.

Джейн с отвращением швырнула книгу на стол и без всякого почтения к древней рукописи принялась яростно перелистывать ветхие страницы. Гэльские письмена перемежались здесь с записями на английском языке. Нетерпеливо пролистав книгу до конца и увидев сплошь английский текст, Джейн недоверчиво нахмурилась.