— Извините, я не хотела доставлять вам неудобства.

— Я могу что-нибудь еще сделать для вас?

Он не поверил в историю с ночным кошмаром, и Хелли перестала притворяться. Сделав еще пару глотков, она отставила бокал и ответила:

— Нет, спасибо.

Теперь уже не из гордости, а потому, что боль ушла. Этот сон принес облегчение. Она несколько раз повторила про себя: «Саймон… Саймон» — и поняла, что слова, сказанные ею Аннабел: «Саймон Коннелл, с которым я когда-то была знакома», оказались чистой правдой. Он уже частица прошлого, маленькая глава из дешевого романа, безвозвратно забытая.

Она тихо спросила:

— Почему вы мне помогаете?

Он улыбнулся:

— Я собирался сказать — потому, что вы находитесь у меня в доме. Но это не так, верно? Тогда — вероятно, потому, что мы живем под одной крышей. Должен признаться, что я чувствую себя в некотором роде ответственным и за вас, и за Руни.

Похоже было, что он предлагал ей дружбу, и со смешанным чувством удивления и радости Хелли приняла ее.

Она сказала:

— Я вообще-то человек законопослушный, но вы сами не знаете, что вас ждет, если возьмете на себя ответственность за Руни.

— А как же вы?

— Я сама воспитывалась в детском доме, потом поддерживала с ними связь. — Она улыбнулась. — Я знаю их. Знаю, чего от них можно ожидать и чего опасаться.

— Возможно, я знаю их немного лучше, чем вы думаете.

Она откинулась на спинку стула:

— Каким образом? Это невозможно! Неужели вы слышали о происшествии у миссис Перри?

— Нет.

Это был вопрос, но Хелли не спешила его просветить. Она спросила:

— Так каким же образом?

— Они уже в постели, когда я возвращаюсь домой вечером, но, когда я уезжаю утром, они уже на ногах, и, даже принимая во внимание, что двери закрыты и что они поспешно удирают при виде меня, я все-таки чувствую, что хорошо их знаю. Так что же случилось в доме священника?

— Ну, значит, так…

И Хелли рассказала ему все, и весь ее рассказ звучал нелепо и смешно от начала до конца: вот миссис Коттар и мисс Паргайтер оценивают силы друг друга, словно готовясь к поединку, вот бедняжка миссис Перри всеми силами старается сохранить мир и спокойствие, а вот финальная сцена, в которой миссис Коттар сжимает в объятиях перемазанного кровью внука, а Руни уплетают угощение, приготовленное для всех, в то время как остальная компания жмется в кучку под вязом.

В первый раз Хелли услышала, как Роджер Шерман смеется, но эта ночь была, кажется, ночью неожиданностей.

Возможно, ей слегка ударило в голову спиртное. У Хелли появилось ощущение спокойствия и уюта, и, когда часы пробили час, она даже вздрогнула.

Она рассказала о детском доме, обо всех детях, о том, какое сокровище мисс Паргайтер. Он был благодарным слушателем. Хелли договорилась до того, что спросила, не знает ли он кого-нибудь, кто нуждался бы в машинописных работах, и он пообещал узнать.

Раздался бой часов. Они просидели в гостиной почти час. Хелли вскочила:

— Завтра же рабочий день. Если вам повезет сразу же уснуть, то и тогда осталось поспать всего пять часов. Я совсем заболталась, вы должны были остановить меня. Что будет, если вы уснете завтра прямо за письменным столом?

— Думаю, это маловероятно.

Разговор подошел к концу. Хелли запоздало спросила:

— А чем вы занимаетесь в своей лаборатории космической связи?

Он улыбнулся:

— Это сложно. И очень скучно.

Вероятно, он имел в виду, что это скучно для тех, кто ничего не понимает.