— Лучший боксер в этих местах, — отпарировала Хелли. — Он это сам сказал.

Женщина застыла, раскрыв глаза от удивления, ее дети тоже.

А Хелли продолжала:

— Вот Тони и показал ему. Всего доброго. Заходите в любое время.

И она направилась вверх по холму, кипя от негодования. Руни вовсе не были виноваты, но миссис Коттар и ее приятельницы определенно распространяли сплетни о малолетних хулиганах, которые набрасываются на невинных детей. Хелли верила тому, что ей рассказали Руни. Они никогда ей не лгали. Не они начали эту ссору.

Никто, кроме Аннабел, не выходил больше в тот день из дома. Аннабел позвонила нескольким друзьям, кое-кого посетила и везде старалась замолвить слово за Хелли и ее подопечных.

Но она все же не могла не признать, что включение Хелли в завещание миссис Брантон в обход кровных родственников выглядело довольно странно. И кроме того, дети действительно играли грубовато.

— Но она мне очень понравилась, — говорила Аннабел, а ее друзья улыбались и говорили, что Аннабел всегда была слишком доверчива.

Хелли, мисс Паргайтер и дети почти весь день красили классную комнату. В одиночку Хелли сделала бы это лучше и быстрее, но Тим и Тони трудились на удивление усердно, старательно прокрашивая углы и аккуратно очерчивая края плинтусов.

Работа была закончена часам к пяти, и они отправились на болота — проветриться от запаха краски.

Дети бегали, и Хелли вспоминала, как они обычно гуляли в парке — тесной, сплоченной группкой.

«Я люблю этих детишек», — думала Хелли. Она вообще любила детей. К некоторым из них она относилась с большой симпатией, но Руни она по-настоящему любила, и внук миссис Коттар не имел никакого права говорить им, что они незваные гости, что им нет места за столом в саду у священника.

Мисс Паргайтер осталась дома готовить чай — в ее возрасте люди уже не страдают от избытка энергии. А Хелли и дети направились к ближайшему холму, где устроили себе развлечение наподобие американских горок — упорно вскарабкиваясь наверх и с восторженным визгом сбегая вниз.

Она стояла у подножия холма и смотрела, как дети карабкаются наверх. Мальчишки прыгали, толкались и дергали друг друга, Рози же поднималась кратчайшим путем, маленькие пухленькие ножки несли ее прямо к вершине. Рози явно достигала вершины первой. Это, конечно, не было соревнованием; вздумай они соревноваться, Рози пришла бы третьей, но Хелли улыбалась, глядя, как девочка старается.

Послышался хруст папоротника, и Хелли обернулась. От дома к ним шел Роджер Шерман.

— Здравствуйте!

— Мисс Паргайтер сказала мне, что вы здесь. И я пошел на визг.

— Визг? Какой визг? Мы просто смеялись. — Она была так удивлена, что у нее на мгновение перехватило дыхание, а потом загорелись щеки. — Вы сегодня рано вернулись.

— Да. — Он смотрел на детей, которые теперь были уже почти на вершине холма.

Хелли сказала:

— Мы сегодня весь день красили классную комнату, но у них все еще осталось столько энергии, что не уснут до полуночи, если не дать им хорошенько разрядиться.

Рози повернулась, подпрыгнула и увидела Роджера Шермана рядом с Хелли. Улыбка замерла у нее на лице, и взгляд стал сердитым. Девочка наклонила голову и посмотрела на них сквозь путаницу волос, развевающихся на ветру. Потом стала спускаться. Теперь она не смеялась, не бежала, а спускалась торопливой трусцой, не переставая хмуриться.