Без злого умысла. И не потому, что хочет. Просто такой уж он по натуре. Он рушит все на своем пути. Этот недооцененный, красивый и гениальный парень наделен талантом, о котором никогда не просил, но он умело им пользуется. Его дарование, обаяние и красота – оружие, и в эту секунду оно направлено против меня.

Я вижу, как он зачерпывает деньги из чехла и засовывает их себе в карман. Толпа вокруг начинает расходиться. К Мэлаки приближаются две девицы студентки, заправляя волосы за уши. Он напропалую флиртует с ними, то и дело поглядывая на меня, чтобы убедиться, что я никуда не ушла.

Я хочу объяснить, что не ухожу только из за своего отца. Скажу ему сразу, как он закончит.

И, поскольку Мэлаки не претит заставлять меня ждать, я не чувствую вины, когда снова вытаскиваю камеру и делаю фото, как он закидывает гитарный чехол себе на плечо и удостаивает одну из девушек поцелуем руки.

– Польщен, но, видите ли, я обещал разрешить этой щедрой, пусть и немного навязчивой девице угостить меня пинтой пива.

Я опускаю камеру и смотрю на него, изогнув бровь. Он расплывается передо мной в улыбке, а девушки, мечтательно хихикая, несутся к автобусной остановке и на ходу подталкивают друг друга.

– Учитывая произошедшее, думаю, ты и сам в состоянии угостить бокалом эту щедрую, пусть и немного навязчивую девицу. – Я засовываю камеру обратно в рюкзак и набрасываю капюшон куртки на голову.

– Только если она отправит мне копию этого снимка. – Мэлаки кивает на мой рюкзак и блаженно улыбается.

– Чего ради?

Он подцепляет большим пальцем ремень на чехле и неспешно подходит ко мне. Останавливается так близко, что мы можем вдыхать запах друг друга.

– Чтобы у меня был ее адрес.

– Ну и кто теперь навязчивый?

Я скрещиваю на груди руки.

– Я, – ухмыляется парень. В его завораживающих глазах броского фиолетового цвета словно отражается весь мир. – Определенно, я. Ты американка?

Я киваю. Он обводит меня взглядом.

У него такие же фиолетовые глаза, что и у его деда. Но немного другие. Яснее. И такие глубокие, что утащат на самое дно, если не проявлять осторожность.

Я разворачиваюсь и иду в обратную сторону, зная, что он пойдет за мной. Так и происходит.

– Что за история? – Мэлаки засовывает руки в передние карманы.

– Давай где нибудь присядем? – Я пропускаю его вопрос мимо ушей и оглядываюсь по сторонам.

Хотелось бы выпить и что нибудь съесть. Полагаю, у любого нормального парня возникнет куча вопросов, что мне от него надо, но, похоже, Мэла нельзя отнести в эту категорию. Он кивает в обратном направлении, и мы разворачиваемся. Теперь я иду за ним.

Пользуется ситуацией. А уличный певец в этом мастак.

– Есть у тебя имя? – спрашивает он.

Я иду за ним. Едва поспеваю.

– Аврора.

– Аврора! Принцесса Аврора из?..

– Нью Джерси. – Я закатываю глаза. Ну что за кривляка.

– Нью Джерси. Ну конечно. Известный обработанным мясом, чижом  и Джоном Бон Джови, хотя последним попрекать тебя не стану.

– Какая невероятная забота.

– Что сказать? Я тоже щедрая душа. Имей в виду: все, известное мне о Нью Джерси, я почерпнул из реалити шоу «Пляж». Мама безнадежно влюблена в того, у кого геля на волосах столько, что можно заполнить им бассейн.

– Поли Ди, – я улыбаюсь и киваю.

Внезапно мне становится жарко. Нужно снять камуфляжную куртку. А может, и толстовку. Расчехлиться. Стащить с себя слои одежды.

– Он самый. – Мэлаки щелкает пальцами. – Но я уверен, что ты и твоя семья совсем не похожи на него и его пережаренных на солнце друзей.

Я кусаю большой ноготь.

– Вообще то моя мама была бы там практически королевой.