|
Если у вас нет других дел, можно начать хоть сегодня. Прямо сейчас. Джарелл не вызывал у меня симпатии, но мне было его жаль. Человек, который хотел бы завоевать мою симпатию, не должен быть таким наивным. Если она на самом деле хитра, как змея, этот номер ни за что не пройдет. К тому же одна только мысль о том, что Вулф согласится обходиться без меня, к которому обращаются по каждому пустяку, начиная от диктовки письма и кончая отпором незапланированным посетителям, кому угодно покажется смехотворной. Прибавьте к этому правило Вулфа не совать нос в супружеские передряги. Вот почему, услыхав ответ Вулфа, я даже проникся к нему жалостью. - Сами понимаете, мистер Джарелл, Гудвин может задержаться у вас надолго, в то время как его присутствие может оказаться необходимым здесь. - Разумеется, понимаю. - К тому же, как мне кажется, существует опасность, что всплывет наружу его неосведомленность в делах подобного рода. - Нет, этого бояться нечего. Этого не заметит даже мисс Кент, моя стенографистка. Никто из моих секретарей понятия не имел, в чем состоят его обязанности, покуда я сам его с ними не знакомил. Вот что касается его имени... Конечно, оно не так знаменито, как ваше, но все равно многим известно. Ему придется изменить и имя, и фамилию. Я уже достаточно пришел в себя, чтобы подать голос. Судя по всему, Вулф решил, что я, оказавшись застигнутым врасплох, начну протестовать, что даст ему возможность не спускаться с пьедестала, за что и получил щелчок по носу. После взбучки, которую он устроил мне ночью, я почувствовал облегчение, услышав, что мой голос меня не подвел. - Что касается фамилии и имени, мистер Джарелл (заметьте, я обращался не к Вулфу, а к нему), то, поскольку я могу надолго застрять у вас, мне придется взять кое-что из личных вещей, а они все помечены инициалами АГ. Как насчет Абы Гольдштейна? Джарелл окинул меня оценивающим взглядом и скривил губы. - Не пойдет. Нет, нет, я ничего не имею против евреев, особенно тех, которым нужны наличные, только вы на еврея не похожи. - Да, вы правы, фамилия должна соответствовать облику. Как насчет Адониса Гилфойла? Джарелл засмеялся: - Должен сказать, мне тоже присуще чувство юмора, так что мы с вами, Гудвин, непременно поладим. Ну-ка я попробую. А - Ален? Хорошо. Г - Годфрей? Нет, не то. Грин? А почему бы и нет? Ален Грин. - О'кей. Не слишком оригинально, но сойдет. - Я встал. - На сборы у меня уйдет минут пятнадцать-двадцать, не больше. - Арчи! Сядь! На его стороне были большие преимущества. Он был владельцем этого особняка и всей обстановки в нем, за исключением моей спальни. Он был моим хозяином и платил мне жалованье. Он весил чуть ли не на сотню больше против моих ста семидесяти восьми. Кресло, с которого я только что встал, стоило 139 долларов 94 цента. То, в котором восседал он, огромное, сделанное по спецзаказу, стоило 650 долларов. Мы оба были известными детективами, разница состояла лишь в том, что он был гением, и я сыщиком-исполнителем. При помощи или даже без помощи Фрица Вулф мог быстро приготовить корону селезня в рисовом отваре по-нормандски. Я же был способен в лучшем случае на омлет. И, наконец, в его оранжерее на крыше произрастало десять тысяч орхидей, у меня на подоконнике одна-единственная африканская фиалка, да и та чахлая. |
