|
Приглядевшись повнимательней, я увидела в уголке крохотную циферку 2. Робкие люди за мной не проронили ни слова, они покорно ждали своей очереди. Сжимая листочек, я принялась искать второй кабинет. Пришлось пройти длинный кишкообразный коридор. Дверь нужной комнаты оказалась последней, ее украшала табличка "Онколог Шаранко". Просидев в очереди около двух часов, я попала наконец в руки докторицы. Маленькая, личико в красных пятнах, одни очки на носу, и еще две пары лежат на столе. - Ну! - мило обратилась она к больной. Наверно, в диспансере это приветствие такое, вместо "здравствуйте". Я отдала бумажку. Докторша подняла маленькие глазки: - Ну? - Что? - растерялась я. - Ну? - повторила эскулапша. - Так и будем сидеть? На лбу-то у вас ничего нет, раздевайтесь! Я вылезла из кофты. Не помыв рук, онкологиня потрогала шишку и вынесла вердикт: - Рак кожи, меланома, идите сдавать пункцию в процедурный кабинет. Ноги подкосились, и в ушах зазвенело. Меланома! Самый страшный на сегодня вид рака, практически не лечится, медленная, тяжелая смерть! - Что сидите-то, - проворчала врачиха, - топайте в пятый кабинет, да скажите в коридоре больным, что полчаса приема не будет. Хочу чаю выпить, а то ходят толпами, надоело. Я вывалилась в коридор и трясущимися пальцами принялась тыкать в кнопки телефона. По счастью, сын оказался дома. Услышав ужасающие новости, он строго приказал: - Жди, никуда не двигайся. Я рухнула в продавленное, ободранное кресло и закрыла глаза. Сейчас приедет Аркашка, сейчас он что-нибудь придумает, сейчас все будет хорошо. Кто-то произнес: - Вам плохо? Я разлепила веки. Из соседнего кресла мне улыбалась милая молодая женщина в аккуратном парике. - Вам плохо? - повторила она. - Не отчаивайтесь, сейчас рак лечат. Вот, посмотрите на меня. Сделали три операции, и здорова абсолютно. Сегодня последний раз капельницу поставят, и все. А что облысела, так это ерунда. - Как облысела? - ужаснулась я. - Это что, обязательно - лысеть? Милая дама вздохнула: - Меня зовут Катя, а вас? - Даша. - Дашенька, поглядите вокруг. Я осмотрелась. Действительно, почти все женщины в паричках, кое-кто в платочках, несколько стриженных под бобрик девушек. - Последствия химиотерапии, - пояснила Катя, - зато все живы. А волосы не зубы, вырастут. У вас что? - Меланома, - дрожащим голосом пробормотала я, - вот только что доктор посмотрела и сказала. - Шаранко? Я кивнула. Катюша заулыбалась: - Не пугайтесь, так диагноз не ставят. Сделают пункцию, да и она на сорок процентов врет, не отчаивайтесь. Шаранко совсем слепая и дура. Недавно в регистратуре карточки перепутали, так наша доктор принялась было больную от рака печени лечить. Назначила уколы, хорошо, пациентка опытная, не первый год сюда ходит. Вовремя заметила и напоминает: "Доктор, у меня рак молочной железы". - Зачем же она меня так сразу огорошила? - Господи, - всплеснула руками Катюша, - я же вам сказала, она - дура. И вообще, здесь с нами так разговаривают! Мне в прошлом году химиотерапевт прямо заявила: "Вам две недели жить осталось". И что? Совершенно здорова. Так что не верьте им, лучше садитесь спокойно и ждите пункцию. Здесь по двое запускают. Вот вместе и пойдем - я на капельницу, вы на укол. От сердца чуть-чуть отлегло, и я вздохнула. Вдруг в коридоре возникло оживление. По грязному линолеуму чуть ли не вприпрыжку бежала неприветливая старуха из регистратуры. |
