Только в спальне он позволил себе расслабиться, окончательно поверив в то, что все закончилось, и бред - этот чудовищный, не вписывающийся ни в какие рамки кошмар бесследно растаял в прошлом.

Как все-таки мало нам, идиотам, нужно для счастья! Куда рвемся, куда бежим? Какие золотые горы способны перевесить обыкновенный семейный покой? Все живы-здоровы и все рядом вот формула, мудрее которой ничего не придумаешь.

Он шумно вздохнул. Все было до боли родным и знакомым шторы, кособокая картинка на стене и даже расположение ночных теней. В ЭТУ жизнь Шахматный город вторгаться, по счастью, не стал.

На комоде тикал гремучий будильник, в глубине комнаты мерно дышала жена - с редкими полувсхлипами, к чему он давно привык. Губы Георгия расползлись в глупейшей улыбке, а горло свело сладкой судорогой. Он помассировал шею рукой.

- Опять пил? - жена оторвала голову от подушки. Стараясь разглядеть его, сонно прищурилась.

Георгий порывисто шагнул к ней. Возникло желание встать перед женой на колени, попросить за что-нибудь прощение, крепко обнять. Много чего теснилось в груди, но, справившись с собой, он невнятно пробормотал:

- Все в порядке. Задержался немного.

- Там на кухне - морс клюквенный. Рассол в холодильнике, если надо.

- Да нет же, я в порядке. Спи.

Она послушно улеглась - добрая, незамысловатая, верная. Погладив ее по теплому плечу, он вышел из спальни. Отворив шпингалеты, шагнул на балкон. Снег продолжал сыпать, по улице медленно и ищуще ползли чьи-то фары. Водитель остерегался колдобин. Последними квартал был традиционно богат.

Георгий облокотился о мокрые перила, рассеянно прислушался. Шуршание снега, гул редких машин, бубнеж взволнованных теледикторов. Бубнили что-то об очередной смуте на Кавказе, об угнанном самолете, о землетрясениях. Новости напоминали прелый мусор. По совочку каждый день в голову каждого обывателя. И так всю жизнь - до победного превращения человеческого мозга в свалку.

Георгий с пытливостью устремил взор к небу. Слизнув с губ растаявшие снежинки, невесело подумал: а в жизнь ли он вернулся? Если возможна игра с одним действующим персонажем, почему не вообразить себе более крупной игры? Один человек или миллиарды - какая, в сущности, разница? И что представляют собой НАШИ уровни? Скольких еще мы должны испепелить напалмом и мелко пошинковать, чтобы перескочить на незримую ступеньку вперед? Природу, самих себя, друг дружку? Кто подскажет, вверх или вниз мы при этом передвинемся?

Георгий вздрогнул. Нежданно-негаданно из-за туч выкатился полный диск Луны - абсолютно чистый, без материковых пятен и зубчиков гор. Огромным зрачком он словно отвечал взгляду стоящего на балконе. Георгий ощутил озноб. Его пробрало так, что даже руки, вцепившиеся в перила, продолжали ходить ходуном. Так трясет, верно, тех, кто хватается за оголенный электропровод. И собственную ничтожность, и малость привычного мира он прочувствовал с такой ужасающей силой, с какой не чувствовал, пожалуй, ничего и никогда. МЫСЛЬ, посланную сверху, он воспринял умом, сердцем, всем своим съежившимся существом. И по-настоящему стало страшно за тех, что остался за его спиной - за жену, за спящего сына.

- Ну?.. Что вам еще нужно? - голос Георгия чуть дрожал, звучал по-подростковому звонко и, казалось, вот-вот сорвется. В сущности он даже не спрашивал, - защищался. Возможно, даже чуточку нападал.

- Вот он я! Здесь! Можете лопать, если надо!..

И ничего не произошло. Словно смутившись его слов, жутковатая Луна погасла. Не укрылась за тучами, не уплыла за горизонт, а именно погасла - как лампа накаливания, как залитый водой костерок. И тотчас повеяло промозглым метельным ветром, снегопад заметно усилился. Понуро Георгий вернулся в комнату, тщательно прикрыл за собой балконную дверь.

Ну и что? Чего он добился своими упреками? Ведь ничего не изменится. Ровным счетом ничего. Злая ИГРА будет продолжена.