Все его беспокойство и напряжение мгновенно прошли, как только он оказался перед стеной, которая сверкала и переливалась тысячами миниатюрных огоньков. В ушах Чипа зазвучал тот же голос, что и в лифте, и голос этот рассказывал, а огоньки на стене показывали, как УниКомп получает через свою охватывающую весь мир информационную сеть микроволновые импульсы со всех бесчисленных сканеров и телекомпов, а также механизмов с дистанционным управлением, как Уни обрабатывает эту информацию и посылает ответный импульс на ретрансляционную станцию сети и дальше – адресату.

Да, Чип был взволнован. Что могло сравниться с Уни в быстроте, уме, вездесущности?

Следующий отсек стены рассказывал о том, как работают блоки памяти, луч света бегал по исчерканной всевозможными линиями металлической поверхности, заставляя части ее светиться, голос рассказывал что-то о направленных электронных пучках и сверхпроводящих сетках, о заряженных и незаряженных секторах, которые становятся носителями информации по принципу двоичного кода, и когда УниКомпу задают вопрос, он считывает нужную информацию в соответствующем секторе…

Чип не понял, как это происходит, но так было даже замечательнее: Уни знает все, что только можно знать, таким волшебным, таким непонятным образом.

Следующий отсек стены были стеклянным, и там находился сам УниКомп: двойной ряд разноцветных металлических блоков, похожих на лечебные блоки в медицентре, но пониже и поменьше.

Блоки были розовые, коричневые и оранжевые. Между ними, по большому освещенному розовым светом залу расхаживали десять-двенадцать членов в бледно-голубых комбинезонах, они улыбались и болтали между собой, считывая показания с приборов и записывая эти показания на красивых темно-синих пластиковых досках. На стене была золотая эмблема креста и серпа, а на часах, которые висели на той же стене, светилось: 11.08 Век. 12 Апр 145 Г.О. В ушах Чипа тихо, а потом все громче и громче зазвучала музыка, это было «Вперед, вперед!» в исполнении огромного оркестра, и так трогательно, так торжественно звучала музыка, что слезы гордости и счастья навернулись Чипу на глаза..

Он мог бы стоять перед этой стеной часами, глядя на деловитых и приветливых членов и на весело сверкающие блоки памяти, слушать «Вперед, вперед!» и «Одна Могучая Семья», но музыка постепенно затихла (когда 11.10 на часах сменилось на 11.11), и голос деликатно, понимая его чувства, напомнил Чипу, что другие члены ждут своей очереди и предложил пройти к следующему дисплею дальше по коридору.

С сожалением он оторвался от стеклянной стены УниКомпа, и вместе с ним другие члены, которые вытирали показавшиеся в уголках глаз слезы, улыбались и кивали. Он улыбнулся им, а они – ему.

Папа Джан поймал его за руку и повел через зал к какой-то двери, рядом с которой стоял сканер.

– Ну как, понравилось? – спросил он. Чип кивнул.

– Это не Уни, – сказал Папа Джан.

Чип непонимающе посмотрел на него.

Папа Джан вынул автогид из уха Чипа. «Это не УниКомп! – сказал он зловещим шепотом. – Это все не настоящее, все эти розовые и оранжевые ящики! Эти игрушки здесь специально, чтобы Семья приходила на них посмотреть, и чтобы Семье становилось уютно и тепло! – выпученные глаза Папы Джана придвинулись к Чипу, он ощущал на своем лице дыхание деда.

– Он внизу, – сказал Папа Джан. – Под этим уровнем есть еще три, и там-то он и находится. Хочешь увидеть его? Хочешь увидеть настоящий УниКомп?»

Чип смотрел на деда и не мог произнести ни слова.

– Хочешь, Чип? – спрашивал Папа Джан. – Хочешь увидеть его? Я могу показать!

Чип кивнул.

Папа Джан отпустил его руку и выпрямился; посмотрел во все стороны и улыбнулся.