Бэрби ждал. Ему не терпелось поскорее приступить к делу. А за порогом пещеры между тем совсем стемнело. Тучи нависли, казалось, над самой головой. Гремел гром. Сплошной стеной стоял дождь. Ливень, подумал Бэрби, зальет дорогу, и тогда выбраться отсюда будет просто невозможно.

Но вот Сэм, наконец, закончил есть.

– О'кей, Сэм, – нетерпеливо сказал Бэрби. – Рассказывай.

– Ты уверен, что хочешь это знать? – Сэм испытующе глядел на Бэрби. – Это знание не даст тебе покоя, Вилли. Оно превратит твою жизнь в настоящий кошмар. Оно заставит тебя подозревать всех… даже твоих лучших друзей. Ну, конечно, если ты и в самом деле ни в чем не виноват. Это знание может стоить тебе жизни.

– Я хочу знать, – тихо сказал Бэрби.

– Ну что ж, дело твое, – Сэм непроизвольно крепче сжал рукоятку пистолета. – Ты помнишь, что сказал доктор Мондрик в тот вечер в аэропорту, до того, как его убили?

– Значит, Мондрика все‑таки убили! – прошептал Бэрби. – С помощью задушенного черного котенка…

Небритое лицо Сэма побледнело. Открыв рот, он уставился на Бэрби. В глазах появился неприкрытый ужас. Тяжелый пистолет так и плясал в его дрожащих руках.

– Откуда тебе это известно? – хрипло спросил он.

В голосе его звучало подозрение.

– Я нашел этого котенка, – ответил Бэрби. – Произошло много такого, чего я никак не могу понять… потому‑то я и решил, что схожу с ума. – Он покосился на деревянный ящик в углу. – Я помню последние слова Мондрика: «Это было сто тысяч лет тому назад…»

Голубая вспышка молнии на миг озарила сгустившуюся мглу. Барабанил по скалам дождь. Ветер нес в пещеру холодный туман от разбившихся капель. Бэрби поежился. Внезапно ему стало зябко в старом свитере, который дала Нора. Стихли раскаты грома, и Сэм продолжил прерванный смертью рассказ Мондрика.

– В те времена люди жили примерно в таких же условиях, – он кивнул на закопченную темную пещеру. – В те времена люди жили в смертельном страхе, нашедшем отражение в мифах и верованиях всех без исключения народов, в тайных мыслях каждого человека. Все дело в том, что эти наши далекие предки были добычей. Добычей другой, более старой, псевдочеловеческой расы, которую доктор Мондрик окрестил Homo Lycanthropus.

– Люди‑оборотни, – прошептал Бэрби. – Люди‑волки…

– Доктор Мондрик назвал их так за некоторые весьма характерные отличия в строении скелета, черепа и зубов… отличия, с которыми мы встречаемся каждый день.

Бэрби снова содрогнулся. Ему припомнились длинные черепа, странно заостренные зубы и необыкновенно тонкие кости скелетов, которые огромный удав и белая волчица обнаружили в одной из комнат Фонда. Бэрби не стал об этом говорить. Если он об этом расскажет, – подумал он, – Сэм Квейн наверняка его убьет.

– Люди‑ведьмы, или люди‑колдуны, – продолжал Сэм, – было бы, по‑моему, даже более удачным названием.

Бэрби почувствовал, как мурашки побежали у него по спине. Словно шерсть дыбом встала на волчьем загривке. Он дрожал, и холодный, мокрый ветер был тут вовсе ни при чем. Вода потоками неслась по стертым ступеням в камине у входа в пещеру, капала с черного, закопченного потолка. Квейн встал и перетащил свой драгоценный ящик в более сухое место.

– Эта раса не походила на обезьян, – продолжил он, и голос его звучал глухо и безжизненно, как нестихающие раскаты далекого грома.