Слышит ли сестра его там, где бы она ни была? Слышит ли она его голос или шаги в своих снах? Слышит ли его, даже бодрствуя, или перестала слышать, как только ушла? Стало ли ей легче вдалеке от нас? Или, может, теперь она слышит мой голос и мои шаги? Надеюсь на это. Надеюсь, я стала ее неотступным призраком.

Глава 2

— Готова присоединиться к миру живых?

Я морщусь. Да и сам Кэри морщится, как только слова слетают с его губ.

— Наверное, — отвечаю я.

Он принес мне одежду из комнаты драмкружка: клетчатую мужскую рубашку и неподходящие по размеру джинсы. Я выгляжу как деревенщина. Пуговицы на поясе впиваются в живот. Я переодеваюсь в маленькой душевой в другом конце медкабинета и когда выхожу, Кэри ждет меня, чтобы спросить, готова ли я.

— Как там? — интересуюсь я. — Ну… снаружи.

— Там бродят несколько мертвых, по большей части — на дороге. К дверям школы они не вернулись, что нам на руку, — рассказывает он. — И мы снова закрыли окна, на всякий случай. Ты нормально себя чувствуешь? Ты была в своего рода отключке, когда мы принесли тебя сюда.

Голова под повязкой чешется. Да и выглядит повязка глупо, но сказать об этом было бы с моей стороны черной неблагодарностью. Одна сторона лица исцарапана и покраснела. На щеке кровоподтек. Всё мое тело за последние двадцать четыре часа зацвело синяками и ссадинами. Я ощущаю себя так, словно попала в автомобильную аварию. Кэри я говорю, что со мной всё в порядке.

— Верю, — отвечает он, после чего мы оба неловко стоим друг перед другом.

Под пристальным, долгим взглядом Кэри я чувствую себя неуютно и меня бросает в жар.

— Что? — спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

— Я просто удивился, что ты вызвалась туда пойти.

— Все удивились.

— Да, но пойти, наверное, должен был я.

— С чего бы это?

— С того, что так постоянно твердят Грейс и Трейс. Я не знаю. Теперь Трейс заявляет, что твоя кровь тоже была бы на моих руках.

— Глупость.

Кэри медленно выдыхает.

— Ты правда так думаешь?

— Дело не в тебе, Кэри.

— А в чем?

Я отвожу взгляд, и он говорит:

— Райс рассказал мне.

— Рассказал что?

— О мужчине снаружи. О том, что ты сделала. Райс сказал, что тот был полубезумен и что привести его сюда было рискованно. Теперь он… среди тех бродячих.

Значит, мужчина превратился. Глаза жжет. Но я не хочу говорить об этом с Кэри, поэтому возвращаю разговор к Трейсу с Грейс:

— Они просто печалятся о родителях. Им нужно пережить…

— Все печалятся, — прерывает Кэри меня. — Да весь мир печалится. Единственная разница между ними и нами в том, что их родители пробыли рядом чуть дольше, а единственная причина, по которой они продержались так долго — я, и… — Следующие слова даются ему с трудом: — Я извинился перед ними, а они ни разу не поблагодарили меня за то, что до сих пор живы.

— И вряд ли поблагодарят.

— Не волнуйся, я этого и не жду.

Мы некоторое время молчим, а потом я вроде как лгу. Но это белая ложь. Может быть, благодаря ей ему станет легче:

— Спасибо, — говорю я, глядя ему в глаза.

Однако не получаю ожидаемой реакции. Кэри не становится легче. Наоборот, он кажется еще печальней, чем раньше.