– Госпожа Магрит Ридвон, – голос Фоэрта Кана ударяет, как гром среди грозовых туч.

Магрит замирает, резко оборачивается.

– Угрозы не пойдут вам в пользу при разбирательстве, – чеканит слова законник.

Женщина расправляет плечи, гордо вздёргивает подбородок.

– А вы кто такой, чтобы мне угрожать?! – безрассудно бросает ему и пускает в мою сторону, как острое лезвие, взгляд полный презрения. – Думаешь, натравишь на меня своего любовничка, грязная дрянь, и я испугаюсь, гадина?!

Я раскрываю губы, не зная, что ответить на подобные унижения. Хочется провалиться сквозь землю.

– Проваливай из моего дома, немедленно! Раймонд! Раймонд, сынок! Выгони эту поганку из нашего дома! – визжит громко.

Сгорая от стыда, бросаю несмелый взгляд на Кана. Кровь в жилах стынет, когда вижу вовсе не скучающую небрежность или насмешку в этом мужчине. Его скулы каменеют, холодный взгляд направляется на женщину. Я невольно ёжусь.

– Скорее вам следует проехать в участок, и выплатить штраф за оскорбление законоправника, – стальной голос пугает Магрит.

Мачеха громко фыркает, ощетинивается, будто утка, попавшая в зубы аллигатора. Пытается хорохорится, продолжает нападать, но уже не так уверенно.

– Хм, так я и поверила, откуда у этой проходимки деньги на законоправника?! Не разыгрывайте спектакль, со мной это не прокатит, – снова высокомерно фыркает, но сбавляет пыл под взглядом мужчины, – постойте, или она расплатилась своим телом? Тогда грош вам цена.

Фоэрт Кан делает шаг. Моё сердце начинает бешено колотиться. Законник достаёт удостоверение.

– Меня зовут Фоэрт Кан, я представитель отдела судебных разбирательств. Советую вам извиниться прямо сейчас перед госпожой Адалин Ридвон и передо мной в том числе.

– Я имею полное право ее так называть! Она…, – тычет в мою сторону кривым пальцем. – …позорит наше имя, и я как старшая…

– Я не собираюсь повторять дважды, – жёстко обрывает мужчина, повышая интонацию, и в его голосе я слышу угрозу. – Извинитесь перед леди.

Сглатываю, сжимая пальцы в кулаки. Я ведь привыкла защищать себя сама, не полагаясь ни на кого. Сердце вдруг сдавило горячей теснотой. Нет, нет, нет я, как и прежде, должна полагаться только на себя.

– Прошу извинения, уважаемый блюститель порядка, – с каким то ехидством выдавливает из себя слова Магрит. – Но эта га… не заслуживает даже моего взгляда!

– Мне не нужны извинения этой женщины, господин Кан, – шагаю вперёд, смотрю на мачеху свысока. Магрит выпячивает грудь и делает шаг ко мне, задирает нос, её взгляд мечется, подыскивает ругательства.

Фоэрт смотрит на меня, а я собираюсь с мыслями, вспоминая его предупреждение не вмешиваться.

– Матушка, что тут проис…

Раймонд резко замолкает.

Увидев при входе незнакомого мужчину, спотыкается. Почему то это его так шокирует?

– Неужели ты не поняла, что мой муж знать тебя не хочет, – впивается в меня взглядом полным ненависти.

– Если он не желает говорить со своей дочерью, пусть сам об этом скажет, а не посылает постороннего решать его проблему – вмешивается Фоэрт. – Пусть спускается добровольно, или нам придётся встретиться в суде. Выбирайте.

Магрит ошеломлённо смотрит на Фоэрта, потом на меня.

– Какой стыд, позоришь своего отца, – выплёвывает слова.

– Что это за отец, который оставил единственную дочь без средств к существованию и дома, – одёргивает его Фоэрт. – Поторопитесь и не отнимайте моего времени, госпожа, – почти рычит Кан.

Магрит хмыкает.

– Раймонд, – поворачивается к своему сынку. – Позови Гастора, пусть он ей сам скажет, что думает о ней.