— Все что хочешь, мой любимый.

— Необходимо, чтобы ты отправила это письмо, очень срочно.

Она оделась и взяла послание.

— Наклей достаточно марок, это во Францию.

Она утвердительно кивнула и удалилась. Я зажег сигарету, несколько хороших затяжек расправили мне легкие. Как хороша жизнь. При условии, что тебе везет, оф кос! И — постучим по дереву — мне пока везло! Не будете же вы мне говорить, что вмешательство этой маленькой порочной Франсуазы было не чудом, а? Ведь меня могла бы заметить и какая-нибудь старая карга? Или отставной жандарм! Ставлю полярный против заколдованного круга, что лишь один из тысячи взял бы меня под защиту, как это сделала моя милашка. Все другие бросились бы стучать ногами и орать во всю глотку.

Я витал в облаках, когда раздался звонок, заставивший меня подскочить. Это первый звонок, с тех пор, как я в гостях у Франсуазы. Он пронзил мой череп, будто шило. Я был в замешательстве. И вдруг я подумал о Матиасе. Без сомнения, это он откликнулся на мой зов. Я подошел к двери, но, взявшись за замок, снова засомневался. А что, если это кто-то другой? Например, к Франсуазе?

Я приложил глаз к замочной скважине в лучших традициях водевилей. И почувствовал спазм в солнечном сплетении. На площадке стояли два господина в плащах с препротивными физиономиями. Меня бы не удивило, окажись они полицейскими.

Затаив дыхание, я наблюдал за ними. Один из них снова позвонил. Затем он что-то сказал своему приятелю на языке, которого я не знаю. Другой вытащил отмычку. Мой страхомер встал на нулевую отметку. Я сдрейфил. Неужели эти старьевщики будут открывать дверь? У них развязные манеры.

Именно так и вышло. В замочную скважину ввели ключ и начали шуровать там... Если они войдут и найдут меня здесь, то моя песенка спета.

Я ретировался в комнату. Безнадежно. Тут негде было спрятаться. И я вернулся к двери. Они все еще возились с замком. Вот бездари! Они не были на «ты» с замками. Сан Антонио со своим сезамом давно бы вошел. Человек открывает замки, шепча им нежные слова!

Я подался в ванную. Там было узкое оконце. Я вспрыгнул на край ванны и выглянул в отверстие. Оно выходило в стык этого и соседнего дома. Как раз под окном проходит водосточный желоб. Я полез в отверстие. К счастью, гибкости мне не занимать. Носками я уперся в желоб, а руками ухватился за трубу водостока. Подо мной разверзлась бездна.

Слабость на мгновенье охватила меня, и мне показалось, что я разжимаю руки, но это прошло, и я сильнее сжал трубу. На мое счастье, соседнее здание выше, чем наше, и я скрыт от любопытных взглядов. Около окна ванной комнаты было другое окно, я заглянул внутрь. Это был чулан, где размещался распределитель центрального отопления. Еще усилие — и я там. Я закрыл оконце, сел и успокоился: здесь меня искать не будут, разве что не повезет...

Я ждал. Дело дрянь: я бросил у Франсуазы все бумаги, взятые из портфеля Влефты... У меня остался только чек. Эти бумаги доказывают мое пребывание у Франсуазы, ее теперь посадят в тюрьму за сокрытие преступника. Бедняжке дорого обойдется ее благородный жест. При этом за квартирой установят наблюдение, и с надеждой отсидеться здесь придется распрощаться... Если только я смогу вообще выбраться отсюда.

Жалкий олух, который в момент звонка агентов витал в облаках! Плавал в сиропе, считал себя избранником божьим... И вот — крах! Вы ошиблись номером!

Минуты тянулись бесконечно. Чулан, в котором я находился, пропах затхлостью. Влажная жара и угнетающая тишина... подошел к двери, которую без труда открыл. Она выходила на черную лестницу. Я вышел. Между этажами было окно. Посмотрим. Выходит на улицу. Внизу у входа стоит авто... Я вижу приближающуюся Франсуазу. Она идет быстрым шагом.

Ее во что бы то ни стало надо предупредить. Хватаюсь за шпингалет, чтобы открыть раму, но дергаю слишком сильно, и он отрывается.