У меня брови полезли наверх. Кларамони — враг общества номер один, итальянец. Вернее, был врагом, так как он убит полицией во время облавы в прошлом году...

— А дальше?

— После неприятностей с Кларамони Грета переехала в Швейцарию... Она ошивалась по шикарным отелям... Потом она встретила одного типа, француза, который занимался шпионажем, и стала жить с ним!

Да уж, пройдоха Матиас, играя в Казанову, выбрал странное поле деятельности.

— Хорошо, потом?

— Грета написала, чтобы я и Моффреди приехали и присоединились к ней для большого дела. Мы и приехали.

— Что это за большое дело?

— Один тип приезжал из Америки с чеком на большую сумму... Мы должны были отобрать этот чек... Моффреди поехал поджидать его в аэропорт...

— Ладно, я знаю продолжение. Значит, по-твоему, Грета не принадлежит к сети Мохари?

— Конечно, нет. Это не ее стиль...

— Это она подходила к телефону и узнала, где я нахожусь?

— Да.

— И это она приказала вам ликвидировать Матиаса?

Он выглядел пораженным.

— Ликвидировать Матиаса?

— Ну да! Ведь ты с дружком ошивались перед  «Гранд Кав» не просто так!

— Мы ждали вас!

На этот раз от удивления я выпустил пар.

— Пожалуйста, повторите, маркиз!

Он понизил голос и опустил глаза.

— Ждали вас, да...

— Для?

— Вы видели!

— Кто вам отдал приказ, Грета?

— Да.

— Когда?

— За две минуты перед этим, когда мы прибыли...

— Она была одна?

— Да, ее друг был в туалете.

Значит, стерва заметила меня еще до того, как я поговорил с Матиасом! Какое мастерство у этой «алле-хоп»! Не правда ли, она большая искусница. Я понимаю, отчего бедняга Матиас оказался в ее сетях. Такие женщины одним взглядом заставляют вас ходить по потолку!

Мне стало не по себе. Я почувствовал, что ночью с Матиасом может произойти нечто плохое. Надо предупредить его. Если она решила уничтожить Матиаса, то она своего добьется, каким бы ловкачом он ни был.

Я устал от этой суеты.

— Хорошо, — сказал я Хуссейну, — на этом закончим.

Я вытащил хлопушку, которую позаимствовал у незадачливого коллеги Хуссейна.

Он захныкал:

— Нет, пощадите!

Превосходный удар рукояткой пистолета по голове. Я его свалил для ровного счета. Если он не получит трещины черепа, значит, мать пичкала его кальцием все детство. Я бросил его на прикроватный коврик, положил ему стол на спину, чтобы помешать двигаться, и пошел бросить взгляд на то, что творится на кухне.

Телефонист сидел, выпрямившись и застыв на своем стуле.

— Прошу прощения за этот неудачный фарс, но я действительно не мог поступить иначе, — сказал я ему.

Я открыл свой бумажник, вытащил оттуда бумажку в сто швейцарских франков и сунул купюру ему в карман.

— Держи, папаша, это немного компенсирует тебе необычную ночь.

Его реакция была исключительной.

— Спасибо, месье, — пробормотал он.

Я улыбнулся ему.

— Пойду, посплю немного. Не делай того же, твой нырок будет не из приятных.

И симпатяга Сан Антонио пошел вздремнуть на кровати бодрствующего телефониста, тогда как Хуссейн тихо похрапывал на коврике.

Страшный шум вырвал меня из объятий Морфея. Рассвело. Солнечный скребок чистил ковер спальни. Около кровати Хуссейн в ауте... Нет, не мертвый, но немногим лучше. Я бегу на кухню. Неизбежное произошло. После нескольких часов бдения дылда забылся сном и слетел кубарем со своего насеста. Он шмякнулся о газовую плиту и схлопотал на макушку шишкарь фиолетового цвета двенадцать сантиметров длиной.