Глядя на него, нельзя было сказать, что он удивлен.

Рафт заглянул в окуляр и стиснул губы.

— Значит, я все-таки спятил.

— Забавно, правда? — невпопад заметил Крэддок.

Это было более чем забавно. Это было ужасно. В кровеносной системе много разнообразных клеток, весьма специализированных. Но образец, нанесенный на стеклышко, нельзя было сравнить ни с чем, что Рафт видел прежде. Красные кровяные тельца имели овальную форму вместо круглой, а вместо лейкоцитов хаотически двигались какие-то организмы, покрытые ресничками. Их движения были быстрыми… слишком быстрыми!

— Они здорово замедлились с тех пор, как я увидел их впервые, — заметил Крэддок. — Поначалу они кружились так быстро, что я даже не мог их разглядеть.

— Но куда подевались лейкоциты? И без белых телец в крови Перейра умрет. Нет, видимо, мы где-то ошиблись. Попробуем еще раз.

Они повторили анализы, но без результатов. Какой бы тест ни приходил им в голову, реакции были те же, что и у обычной крови. Более того, подвижные создания не вредили организму. Когда в образец ввели токсичное вещество, реснитчатые организмы образовали вокруг него барьер, точна так же, как это сделали бы фагоциты, причем их действия оказались эффективнее раза в три.

Стеклышко с препаратом крови дрожало в искалеченной руке Крэддока, сверкая отраженным светом.

— Это мутация, — сказал он. — Эти штуковины лучше белых кровяных телец.

— Но куда же они делись?

— Откуда мне знать? — Пальцы Крэддока скользнули в карман, где лежала старая тетрадь. — Здесь командуешь ты, а не я. Это твои проблемы.

— Не уверен, так ли это, — медленно произнес Рафт. — Что означала эта ваша болтовня о солнце и воде?

Крэддок замялся, потом лицо его скривилось в усмешке.

— По-моему, все в полном порядке, — сказал он, повернулся и вышел.

Рафт посмотрел ему вслед. Что за всем этим крылось? Крэддок явно знал Перейру. Да, но как происходил их разговор? Может, какое-то чревовещание? Рафт фыркнул, подумав об этом. Нет, Перейра был в лаборатории вместе с Крэддоком, а затем, похоже, прошел сквозь массивную стену.

Что все это могло значить?

Рафт вернулся в лабораторию, но это ничего ему не дало. В рациональном, современном мире 1954 года не было места таким чудесам. Кстати, а где сейчас Перейра?

В кабинете, где он заснул на кушетке, его не оказалось. Рафт ненадолго остановился в коридоре, чтобы обдумать свои дальнейшие действия, и тут до него донесся звук, от которого кровь прилила к голове. Он почувствовал себя так, словно слабые, едва заметные симптомы зла внезапно проявились в полную силу.

Слабо затарахтел двигатель, а ведь моторке некуда было плыть в такое время.

Рафт пошел к реке, по пути прихватив фонарь. Издалека доносились крики — другие тоже услышали двигатель. На берегу мелькнула фигура Мерридея.

Рафт направил фонарь туда, откуда доносился звук мотора. Гладкая поверхность реки заиграла алмазными бликами.

Оставляя борозду на сверкающей воде, моторка удалялась от берега, уходила за пределы досягаемости фонаря.

Уже на границе тьмы луч света выхватил из мрака лицо Перейры, тот оглядывался через плечо, скаля при этом белые зубы. В его смехе звучали торжество и та особенная гордость, которую Рафт почувствовал еще раньше.

В лодке сидел еще кто-то, но Рафт не сумел разглядеть этого человека. По очищенному от зарослей берегу бегали индейцы, некоторые начали спускать на воду каноэ, что, разумеется, не имело смысла. Рафт вытащил пистолет, с которым не расставался в джунглях. Мысль о пуле, всаженной в это дерзкое смеющееся лицо, доставила ему удовольствие.