— Цинично… но недальновидно, — сказал я, телепортируясь наружу.

— Что? Помогите! — успел выкрикнуть врач, прежде чем я врезал ему прикладом по челюсти и затащил в двери. Сверху раздался частый топот, и вооруженные охранники, словно горох, посыпались с лестницы, но мы все уже были внутри.

— Жизнь за жизнь? — спросил я, вытирающего кровь доктора. — Как насчет вашей жизни в обмен на его?

— Что вы наделали?! Вы хоть знаете, кто это? Немедленно отпустите врача! — заорала женщина снаружи. — Юрий Владимирович, как вы?

— Нормально. Нормально, Лидочка, — ответил мужчина, поднимаясь по стенке. — Пока тесного контакта не было. Дайте сюда лампу, хирургический набор номер два, медикаменты из ящика… и одну инъекцию на случай, если уже поздно.

— Только одну? — удивленно спросила Лидочка, которую было невозможно рассмотреть за маской и шапочкой, оставляющих только прорезь для глаз.

— Да, мне. А они обойдутся, — с едва различимой злостью в голосе сказал доктор. Он держался чуть поодаль от нас, но я перекрывал путь к двери, и врач прекрасно понимал, что мимо ему не пройти. Лампу принесли первой, просунув в окошко, я принял ее и передал врачу, который кивнул и тут же включил, направив поток ультрафиолета на ногу Сани.

В таком свете под кожей бойца стали видны крупные белесые образования, разрастающиеся с каждой секундой. Доктор длинно выматерился и тут же начал осматривать с помощью лампы себя, каждое, даже крохотное пятнышко изучая крайне пристально. Затем с облегчением вздохнул и повернулся ко мне.

— Раздевайтесь. Догола, — сказал он не терпящим возражений голосом.

— На кой черт? Он заражен, а я.

— Паразиты впрыскивают свои яйца через укусы, но любое попадание на кожу тоже может привести к заражению. Любая, даже малейшая, ранка может привести к смерти, — строго сказал врач. — Если повезет, и вы не заражены, то, возможно, и я тоже. Вы контактировали со слизью твари?

— Нет. Наверное нет, — уточнил я, вспомнив, как вытирал клинок сабли после того, как разрубил многоножку. — Ар… черт с вами. Гера, держи нашего доброго доктора на мушке, не уверен, что он ничего не задумал.

Выругавшись, я быстро стянул и выкинул в сторону перчатки, а затем разделся до трусов, аккуратно складывая оружие ближе к себе. Врач неодобрительно показал взглядом на последнюю деталь гардероба, и я, вздохнув, избавился и от трусов. Затем врач тщательно, чуть ли не в задницу заглядывая, осмотрел меня с ног до головы.

— Множественные шрамы от колотых и рваных ран, следы переломов. Неестественно хорошо развитая мускулатура. И никаких следов заражения. Вам повезло, молодой человек, — сухо произнес врач, но, когда я потянулся за штанами, покачал головой. — Советую одежду обеззаразить, а лучше сжечь. Металлические предметы подвергнуть высокотемпературной обработке. Яйца монструмваспа могут найтись в самых неожиданных местах.

— Что за монструм? — переспросил я, взяв автомат. Без трусов я мог и обойтись, без оружия — вряд ли.

— Можете не беспокоиться, вас мы не тронем, более того, если вы немедленно откроете дверь и выпустите меня, мы избежим конфликта, — сказал доктор, глядя на меня.

— Какое, к черту, выпустите? Вы о чем вообще, мы вам пациента доставили! — возмутился Герман.

— Он уже мертв, — не поворачивая головы, сказал врач. — Еще дышит, но его органы уже пожирают изнутри, а не умер он только из-за яда, снижающего чувствительность. Личинки выделяют его, после того как начинают разрастаться.