|
Он знал, кто такой Симон. Сначала его звали Сефас по-арамейски, потом Петрос, камень, по-гречески. В конце концов его стеши именовать Петр, и в Евангелии от Матфея сказано: «…и Я говорю тебе: ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее».[42] Это свидетельство было первым имевшим смысл древним документом из тех, что он читал. Никаких сверхъестественных событий или чудесных явлений. Никаких действий, противоречивших истории или логике. Нет противоречивых деталей, которые подвергали бы сомнению правдивость. Свидетельство простого рыбака о том, как он стал очевидцем жизни великого человека, добрые поступки и теплые слова которого продолжали жить после его смерти и вдохновили Симона на продолжение его дела. Симон не обладал изощренным умом и способностью сочинять религиозные идеи, которые появились намного позже. Внимание многих было приковано к человеку с именем Иешуа, которое потом трансформировалось в имя Иисус. Бог забрал этого человека к себе, подвергнув тяжелым испытаниям и жестокой, насильственной смерти. Симону стало ясно: чтобы узнать Бога и стать Его частью, следует подражать Иисусу. Послание могло жить, только если он и другие последователи вдохнут в него жизнь. Таким простым путем смерть утрачивала свои права на человека, именуемого Иисусом. Произошло воскресение. Не физическое, но духовное. И в душе Симона Иисус воскрес — он жил вновь! Вот откуда осенней ночью спустя шесть месяцев после казни Иисуса родилась христианская Церковь. — Нахальные подонки, — пробормотал де Рокфор, — со своими величественными церквями и учениями о Боге. Все это вранье. — Нет, это не так. — Как ты можешь так говорить? Не было ни вымышленного распятия, ни пустой гробницы и ангелов, объявляющих о воскресении Христа. Это вымысел, созданный людьми для их собственного блага. Это свидетельство говорит, как все было на самом деле. Все началось с одного человека, осознавшего нечто своим разумом. Наш орден был стерт с лица земли, наших братьев пытали и убивали во имя так называемого воскресшего Христа. — Эффект тот же самый. Родилась Церковь. — Неужели ты мог подумать хоть на минуту, что Церковь смогла бы процветать, если бы вся ее теология была основана на личном откровении простого человека? Сколько человек она смогла бы обратить в свою веру? — Но случилось именно это. Иисус был обыкновенным человеком. Которого впоследствии люди возвысили до божественного статуса. И когда кто-то подвергал сомнению его божественность, их называли еретиками и сжигали на кострах. Здесь, в Пиренеях, уничтожили катаров за то, что они не верили. — Ранним Отцам Церкви пришлось сделать то, что они сделали. Они должны были приукрасить истину, чтобы выжить. — Ты миришься с тем, что они сделали?! — Это уже сделано. — Но мы можем вернуть все на свои места. Марк внезапно понял. — Соньер наверняка это читал. — И никому не сказал. — Верно. Потому что понял тщетность истины. — Он никому не сказал, потому что тогда он лишился бы своего клада. У него не было чести. Он был вором. — Может быть. Но эта информация явно повлияла на него. Он оставил много ключей в своей церкви. Он был образованным человеком и читал по-латыни. Если он это обнаружил, в чем я уверен, он смог это прочитать. Тем не менее он вернул книгу на место и запер калитку, уходя. Марк уставился на урну. Это действительно останки Иисуса? Его охватила печаль, когда он осознал, что от его отца тоже остались только кости. |
