Для получения воинского ранга необходимо сразиться против пяти оруженосцев одновременно и победить. А ещё уметь укреплять тело с помощью маны. И так уж вышло, что вчера я отлупил не пять, а сразу восемь оруженосцев. Саныча бить не стал и ещё один выпрыгнул в окно. Укреплять тело маной я и вовсе умею с пелёнок. Теперь понятно, почему я получил воинский ранг.

Правда об этом Углову я не скажу. Да и как тут расскажешь? Если он узнает, что из-за меня лазарет пополнили девять человек, то по голове точно не погладит. По сути, я завис на уровне развития между воином и аколитом. Колдовать я могу и довольно сносно. А вот закрытых разломов не хватает для перехода на новый ранг.

Для ранга витязь нужно закрыть три разлома не ниже второго уровня. А для перехода на ранг аколита требуются три разлома четвёртого уровня и выше. Сомневаюсь, что с текущим уровнем силы я одолею четвёртый разлом, но вот двушки запросто. По крайне мере, я так думаю, а вот на деле всё может оказаться намного труднее.

Погрузившись в раздумья, я и сам не заметил, как оказался в общаге.

— До завтра, Мих, — сказал Леший и открыл дверь в свою комнату.

Послышался щелчок включаемого света и яркие лучи осветили сумрачный коридор.

— Баран! Выруби свет! Тут люди спят! — заорал кто-то.

— Не гавкай. Сейчас разденусь и выключу, — огрызнулся Леший.

— Слышь, салага, ты вообще берега попутал? — возмутился парень и, судя по звуку, спрыгнул с верхней койки вниз.

— Залезь обратно, а то зубов не досчитаешься, — угрожающе прорычал Леший.

— Да ты охре… — договорить парень не успел и, жалобно пискнув, рухнул на пол. — Уй… Собака… За что по яйцам-то?

— Сила ног! — выкрикнул Леший, и свет через пару секунд погас.

Я быстро сбросил вещи, и тут заметил, что Саныча снова нет. Видать, он решил не возвращаться в комнату и ночует абы где. Нам же лучше. Его сопение и вечное похрюкивание во время сна жутко бесили. Я забрался верхнюю койку и уснул с мыслью «Интересно, какое лицо будет у отца, когда он узнает о том, что я получил воинский ранг?».

Утром я проснулся, потянулся и отправился в бассейн. Правда, по пути наткнулся на занятную картину. Из соседнего общежития вышел Артём Прохоров. Не успел он ступить за порог, как мощный пинок ногой в спину едва не опрокинул его на землю. Следом из общаги вышли три рослых парня и, проходя мимо Прохорова, каждый отвесил ему звонкий подзатыльник.

— Удачного дня, терпила, — с презрением бросил парень со свежим рассечением на губе.

— Надеюсь, сегодня ты сдохнешь. По крайней мере, для тебя это было бы лучшим выходом, — хихикнул второй с крысиной мордой.

— Лошара, — хмыкнул третий и плюнул Артёму на рукав.

Вижу, его здесь любят. Можно сказать, что Прохоров с этими ребятами стал лучшими друзьями. Хотел бы я увидеть момент, когда Артёма заселяли в общагу. Уверен, что он с порога попытался заставить жильцов боготворить себя и поклоняться. За что, ожидаемо, и огрёб. Странно, что он не огрызается, как делал это раньше. Видать, манеры в него вбили очень хорошо. Причём вбивали ногами.

Прохоров с ненавистью посмотрел в спины своих обидчиков, сплюнул на землю и отправился на занятия. Я же проводил его взглядом и заметил, что Артём теперь ходит, ссутулившись. Раньше плечи были расправлены, нос высоко задран, а теперь — наоборот, старается не привлекать к себе внимания. Да и вообще, ведёт себя тише воды, ниже травы. Прозвучала сирена, вырвав меня из размышлений, и я поспешил в бассейн.

Спустя два часа я сидел в столовой в окружении друзей, которые странно на меня посматривали.

— Вы чего? — спросил я, не донеся ложку с супом до рта.

— Ждём, когда покажешь татуировку, — ответил Серёга и сложил руки на груди.