Слишком сильный поток маны! Рванув в сторону накопителя, я стал спешно выводить новые руны, пять, десять, двадцать штук. Пока я их рисовал, стена покрылась трещинами, а энергетические каналы засияли так, что на них стало больно смотреть. Ну же!

Кольцо раскалилось настолько, что на грани сознания я ощутил аромат жженой плоти. Давай! Успокаивайся, тварина! Я закричал от напряжения и… внезапно всё стихло. Артефакт стабилизировался, энергетические потоки выровнялись. Тяжело дыша, я вывалился в реальность и увидел Макара, с интересом наблюдающего за мной.

— Я просто…

— Ага, просто лежишь под одеялом и оставляешь себе ожоги. А ещё у тебя просто светомузыка включилась, поэтому вся комната и была залита золотым светом, — усмехнулся он.

— Макар, это… — начал было я.

— Можешь не объяснять. Я видел, как ты в столовой показывал друзьям Слезу Мироздания. Думаю, с её помощью ты что-то химичил. Мне, конечно, интересно, что именно, но если не хочешь, то можешь не рассказывать.

Я показал ему кольцо, которое прожгло на моей ладони порядочную борозду. И Макар меня снова удивил.

— Пространственное?

— А ты откуда…?

— Я много в чём разбираюсь, — хмыкнул парень и отвернулся к стенке. — И не переживай. Я никому не расскажу, — зевнув, он добавил. — Ведь мы с тобой — великие уравнители. Хранить секреты друг друга сами боги велели.

Макар тут же засопел, как будто заснул за долю секунды. Я же улыбнулся и посмотрел на кольцо. Серебряная поверхность почернела; провёл по ней пальцем и под слоем нагара показался всё тот же светлый металл. Убирая кольцо из ранки, я скорчился от боли. Надо противоожоговую мазь найти, а то пойдёт нагноение.

Ещё колечко прожгло кожаный шнурок, на котором я его носил всё время, но был и плюс. После того, как я встроил руну персонализации, кольцо уменьшилось в размере и теперь идеально село на указательный палец правой руки. Когда проснусь, нужно проверить, сколько предметов теперь оно вмещает. Зараза, как же болит ладонь. Я поморщился, перевернулся на бок и уснул.

На следующий день я встретил ребят в столовой на обеде. Утром, увы, не удалось их отыскать. Зато Леший просто светился от счастья.

— Прикинь! Ставят против меня старшака на фехтовании. А он такой лоб, капец! — размахивая руками, вещал Лёха. Его глаза горели так, что казалось, ещё немного — и из них вырвется натуральное пламя. — Ну, и начали спарринговать. Он своими карявками машет, а достать не может!

— Лучше расскажи, как ты его достал, — усмехнулся Серёга.

— Я к этому и веду. Ха-ха, — заржал Леший и хлопнул ладонью по столу. — Короче, пытаюсь атаковать, нифига не получается! Удары мои отражает, как делать нефиг. Тогда я сообразил, что отлично двигаю ногами, а вот верхняя часть тела как-то не шибко приспособлена для боя.

— Чувствую, сейчас будет самая интересная часть, — улыбнулся я и отпил из гранёного стакана компот из сухофруктов.

— Ага. Чертовски интересная, — самодовольно подтвердил мои догадки Леший. — Уворачиваюсь я, значит, от его атаки, делаю поворот, и вот я уже за спиной противника. А потом как влеплю ему пендель! Ха-ха-ха! Ты бы видел его рожу! Покраснел, глаза выпучил! Орёт, что прикончит меня. А я — бац! — и снова уклонился, и ещё пендель. И ещё, и ещё.

— Он так парня запинал, что тот ближайшую неделю сесть не сможет, — прокомментировал Остап, ковыряясь в тарелке с тушеной фасолью.