На полу помещения, там где раньше стояли кресла и минибар, находился пульсирующий комок зеленовато-коричневой грязи высотой около полуметра, и это было первым, что бросалось в глаза.

Уже чуть позже я рассмотрел, что грязь раскинула свои щупальца по всему помещению, и там, где она касалась пола и стен, металл (или пластик) корабля медленно истончался, превращаясь в прах.

– Эта штука влетела в портал, который Огден открыл для вашей эвакуации, – пояснил Такеши. – Тогда она была размером с жетон для игрового автомата.

– Она растет, – тупо констатировал я.

– И она жрет корабль, – сказал Такеши. – Отсюда этого не видно, но она уже проникла в помещения под кают-компанией. А оттуда всего две переборки до ходового реактора.

– Черт побери, – сказал я. – А вы не попытались выкинуть это в открытый космос, например?

– Нет, после того, как эта дрянь сожрала Огдена, – сказал Такеши. – Так мы и выяснили, что с органикой у нее получается куда быстрее.

– Так Огден…

– Мертв, – сказал Такеши. – И, скорее всего, без шанса на респаун. Амулет висел у него на шее, а тварь атаковала спереди. Вполне возможно, что первым она разрушила именно его. Хотя тут сложно судить и мы ни в чем не уверены.

Такеши закрыл дверь.

– И какова наша сиюминутная стратегия? – поинтересовался я.

– Ну, поскольку главный специалист по нелинейной логистике выбыл из игры, мы со всей возможной скоростью несемся туда, где заработают обычные телепорты и мы сможем свалить отсюда, – сказал Такеши. – Главный вопрос как ты понимаешь, состоит в том, успеем ли мы вернуться в нормальное игровое пространство до того, как эта дрянь вырубит нам двигатель.

– И каков прогноз?

– Фиг его знает, – сказал Такеши. – Можем и не успеть.

Итак, мы на космическом корабле, который пожирает какая-то инопланетная зараза. По всем законам жанра, мы должны были пожать друг другу руки и направить наш корабль в жерло ближайшей звезды, жертвуя собой ради остального человечества.

Но у игровой вселенной свои законы.

Перекур закончился и мы поползли дальше, только я полз уже в куда более мрачном настроении. Кабан мертв. Огден мертв. Элронду удалось закинуть на корабль какую-то свою адскую тварь и отрезать нам последнюю возможность нормального отступления.

Похоже, что мы все-таки проигрываем эту битву. Что особенно обидно, потому что, как мне кажется, я только что начал соображать, как выиграть всю войну.

Мы вползли в ходовую рубку, и, поскольку там работали гравикомпенсаторы, стало полегче. Кира полусидела-полулежала в кресле пилота, на ее голову был надвинут визор, а руки покоились на вмонтированных в подлокотники джойстиках.

– Жив, – констатировала она, стоило мне только плюхнуться на пол рядом с дверью. Приключение последнего часа оказались чрезмерно утомительными, и я ощущал резкую потребность посидеть.

Конечно, лучше бы полежать, но с моим ростом мне тут места точно не хватит.

– Привет, – сказал я. – Жаль, что так получилось с твоим кораблем.

– А у тебя есть деньги, чтобы купить мне новый? – поинтересовалась она.

– Прямо сейчас – нет, но я уверен, что могу что-то придумать.

– Тогда засунь эти сожаления себе в ухо, – посоветовала Кира. – Надеюсь, это того стоило.

– Уже не уверен, – сказал я. – Каковы наши шансы?

– Ну, как тебе сказать, приятель, – ответила Кира. – Для того, чтобы достичь точки, в которой телепорты, возможно, снова начнут работать, нам потребуется около пяти часов. А если прикинуть скорость, с которой эта тварь разрушает мой корабль то можно сделать вывод, что этих пяти часов у нас нет.