Признаться, всё это время мы сидели словно в осаде, потому что Линдены то безуспешно пытались прорваться к нам сами, то присылали кого то из общих знакомых, которых мы не могли не принять и которые пытались убедить мою бабушку, что не стоит резко порывать с близкими друзьями. На что бабушка грустно качала головой и твердила, что не может считать близким человека, который пытался её шантажировать. Знакомые приезжали снова и снова, как мне кажется, уже не из желания помирить нас с инорой Линден, а из желания прикоснуться к самой свежей сплетне, взбудоражившей весь Гёрде. Потому что в этом тихом городке очень редко происходило что то значимое. Беата купалась в лучах отражённой славы и прилично подзаработала, пересказывая всё, что она могла придумать по поводу ссоры. Причину она не знала, поэтому рассказы были красочными, но не имели никакого отношения к тому, что происходило на самом деле.

Таким образом, приезд инора Зайделя внёс приятное разнообразие, потому что его Линдены не волновали вовсе, как и то, помиримся ли мы с ними.

– Инорита Вальдфогель, мы проверили вашу методику, – торжественно сказал он. – Она действительно даёт эффект. Пока, конечно, испытываем всего несколько дней и на одном пациенте, но уже видно, что ваша методика – то, что надо.

– Не моя, а инора Хайндриха, – поправила я.

– Нет нет, именно ваша, потому что она имеет существенные отличия от методики этого шарлатана, – неожиданно ответил ректор.

– Мне казалось, я действовала строго по ней, – осторожно произнесла я.

– Вам казалось. Инорита Вальдфогель, я вам говорил, что вас ждёт будущее прекрасного целителя?

– Не говорили, – совсем растерялась я. – Почему вы так решили?

– Потому что вы интуитивно заменили неправильное заклинание в методике Хайндриха на правильное. И сделали это в двух местах.

Инор Зайдель жестом фокусника вытащил томик, в точности похожий на тот, где я вычитала методику по снятию орочьего проклятия с мага, и раскрыл в месте, заложенном голубенькой ленточкой.

– Сами смотрите, – предложил он. – И сравнивайте с вашими действиями.

Я вчиталась и застыла в изумлении. В самом деле, я поменяла заклинания при использовании и первого, и второго зелья. И сделала это, будучи уверенной, что выполняю всё строго по описанной Хайндрихом методике. Богиня, это недопустимое поведение для целителя…

– Какой ужас, – вырвалось у меня непроизвольно.

– В чём ужас то? – удивился инор Зайдель. – В том, что вы поняли, что нужно изменить, чтобы методика Хайндриха заработала?

– Нет, в том, что я была уверена, что всё делаю правильно, а на самом деле…

– Вы всё делали правильно, – завершил предложение за меня ректор. – Инорита, у вас сработало шестое целительское чувство. Вы из целительской династии фон Кёстнеров, вас с детства окружала нужная литература, вот ваш мозг и запомнил всё правильно, а не так, как написано тут.

Инор Зайдель потряс книгой с явным пренебрежением, чего она, на мой взгляд, не заслуживала. Если бы не она, мне никогда бы не пришло в голову помогать Вальдемару с магией. И тогда к этому времени он остался бы без Дара.

– Возможно, перепутали при печати книги? – предположила я. – А инор Хайндрих не увидел.

– Действительно, она вышла после смерти автора, – неохотно согласился инор Зайдель. – У Хайндриха не было возможности проверить. Но именно вы, инорита Вальдфогель, дали жизнь этой методике.

– Не на пустом же месте инор Хайндрих её разработал, – не согласилась я. – Наверняка у него были пациенты.

– О них ничего неизвестно. Инор Хайндрих, знаете ли, был больше теоретиком. А у вас, напротив, есть вполне конкретный отважный пациент.