— Алло! — нервно ответил доктор.

До него донесся голос камердинера.

Тот сообщил, что в приемной ожидает новый посетитель, некий господин Миньяс.

— Попросите его подождать, — сказал Поль Дро.

На миг лицо его просветлело, и он обернулся к оралесу.

— Сударь, — снова заговорил доктор, — чек, который вы мне предлагаете…

Фраза осталась неоконченной. От волнения он не мог вымолвить ни слова, словно комок застрял у него в горле.

Впрочем, Педро Коралес не замедлил прервать его.

— Ни слова более, — сказал перуанец и, со шляпой в руке, склонился в почтительном поклоне, — ни единого слова! Я не какой-нибудь невежа и могу по достоинству оценить разумные действия, вот и все. Да, чуть было не забыл — маленькое предостережение, доктор… Не бросайте этот чек, где попало, люди глупы, мало ли что могут подумать… Или заподозрить…

Педро Коралес выдержал паузу. За сим последовало:

— До свидания… Нет-нет, не беспокойтесь… Все, что касается похорон, я улажу с мадемуазель Даниэль… Ни в коем случае не провожайте меня — вас ведь ждет посетитель. А я пойду повидаю Жермену.

И Педро Коралес удалился, скользя по ковру и подпрыгивая, чтобы не упасть. Поль Дро, будто остолбенев, не двинулся с места.

Но не успел Коралес отойти и на несколько шагов, как хирург внезапно пришел в себя. Он сжал кулаки и гневно бросил ему вдогонку:

— Ах, подлец!.. Негодяй!

Лоб его побагровел, как если бы в голову ему пришла постыдная мысль, и, схватив со стола чек, он в бешенстве скомкал его.

— Негодяй! — твердил Поль Дро, трясясь от ярости. — Этот тип, видите ли, вообразил, что я нарочно спровоцировал роковую оплошность, умертвил бедную тетушку, чтобы сделать его наследником. Гнусный тип… Он считает меня своим сообщником. Если я приму эти проклятые деньги, всегда кто-нибудь сможет бросить мне в лицо — «убийца».

Поль Дро снова взял чек. Он медленно прочел стандартную формулировку, громко повторил вписанную сумму:

— Шестьдесят тысяч франков… Вот во что обошлась жизнь этой несчастной женщины. Шестьдесят тысяч франков!.. Да уж, не слишком-то высоко оценил меня этот прохвост!

Вне себя от бешенства, хирург сел за письменный стол. Он вынул из бювара лист писчей бумаги, написал заглавную фразу:

«Господину Прокурору Республики»

«Не знаю, имею ли я право подать в суд, — размышлял Поль Дро, — но не могу же я стерпеть подобное оскорбление. Я намерен представить это гнусное предложение на рассмотрение суда, и если Франция еще не позабыла, что значит честь, надо думать, прокуратура этим делом займется…»

Но вот Поль Дро замер с пером в руке. Разыскивая чернильницу, хирург заметил в папке для бумаг бланк с грифом судебного исполнителя. Тотчас его стали терзать сомнения. А стоит ли отказываться от денег Педро Коралеса?.. Стоит ли поддаваться дурацкой щепетильности, которая, в общем-то, ни на чем не основана — ведь он же не причастен к смерти Кончи Коралес? Стоит ли отказываться от денег, которые по счастливой случайности сами свалились к нему в руки?

Долгие минуты текли в мучительных раздумьях. Поль Дро никак не мог на что-нибудь решиться — уж слишком велико было искушение, искушение бесчестящее, но вместе с тем неожиданное и неотвратимое, как безумие.

Так ничего и не надумав, Поль Дро отложил перо и решил заняться чем-нибудь другим.

— Надо принять этого Миньяса, что ему от меня вдруг понадобилось?

И двух минут не прошло, а греческий делец и директор лечебницы уже сидели друг против друга.