|
Чем-то он напомнил Свена, та же несокрушимая мощь, но этот помоложе, сильнее и... живучее. Если и пьет, то не спивается. Человек смотрел на пленника сверху, и Фарамунду казалось, что ноги гораздо толще и длиннее, чем они на самом деле, а голова чуть ли не под потолком. - Ну, - сказал он гулко, - ты, сволочь, оказался крепок! Столько народу перебил... Но посмотрим теперь, такая ли у тебя шея крепкая, как руки? Он подошел ближе, пнул его в бок. Боль хлестнула по всему телу. Фарамунд понял, что концы сломанных ребер уперлись в поврежденные внутренности. Видно, он изменился в лице, человек злобно захохотал: - Что, не нравится?.. Ты, червяк, попал к Лаурсу, которого не зря прозвали Багровым. Так что это только начало. Эй, позвать сюда палача! За спиной Фарамунда затопали. Заскрипело дерево, снова топот, все это время Лаурс со злым наслаждением рассматривал Фарамунда. Дважды пнул, стараясь угодить в голову. Фарамунд в последний момент отдергивал или поворачивался, чтобы удары только скользили, не разбивая кости. Но все равно голова загудела, из ссадин потекла кровь. За спиной хозяина появился еще один, в полтора раза шире, огромный, с толстыми, как бревна, руками. Голова, размером с пивной котел, медленно повернулась в сторону связанного пленника, маленькие глазки пробежали по нему с головы до ног. - Звали, хозяин? Голос его был тяжелым, грохочущим, словно огромная неторопливая туча приближалась к бургу. Лаурс с силой ударил Фарамунда ногой: - Громыхало! Разделай его так, чтобы орал, не переставая. Когда сломишь, кликни! А потом мы снимем с него... живого, ха-ха!.. шкуру и набьем чучело. Моим лучникам надо на чем-то упражняться. Громыхало спросил тем же гулким грохочущим голосом: - А что... вы не останетесь? В голосе палача звучало удивление. Фарамунд понял, что хозяин любит наблюдать за пытками. А то и сам берет в руки клещи. - Сперва разберусь там, - ответил Лаурс зло. - Слишком много убитых... Почему, кто прозевал? Ты заставь говорить этого, а я - тех лодырей, что как-то пропустили этих сволочей. Наверное, и выпустили... - Он был не один? Лаурс вместо ответа лишь ударил пленника под ребра, но теперь Фарамунд лежал другим боком. Удар отозвался болезненно, однако Фарамунд заставил себя не повести и бровью. Он понял, чего хочет хозяин бурга, значит - надо растянуть пытку как можно дольше. - Стойкий, - усмехнулся Лаурс недобро. - Ничего, Громыхало и не таких ломал!.. Как только начнет орать, тут же кликни! - Слушаюсь, хозяин, - ответил палач, которого тот назвал Громыхало. - С виду он крепкий, но до вечера вряд ли дотерпит. Когда шаги хозяина затихли, Фарамунд сказал негромко: - Да ты и сам крепкий... Был воином? А то и десятником? - Довелось, - ответил Громыхало довольно. - У тебя наметан глаз... Ты сам тоже... того. Говорят, ты дрался, чтобы дать сбежать своему дружку? Мог бы и сам, но задерживал? - Да, - ответил он. - Настоящий вожак должен заботиться о своих людях, верно? Громыхало положил на раскаленные угли щипцы, острые штыри. Широкое лицо было деловитым, задумчивым. - Это верно. Но так мало кто делает. - Как видишь, я делаю. - Ну, ты... Вот и попался. Он гулко хохотнул, довольный своим умозаключением. Толстые щеки затряслись. Фарамунд сказал, стараясь придать голосу как можно больше убедительности: - Да, но мои люди ушли. |
