|
Пробившись с матерью, Рамсес хотел поехать к Сарре, но сначала вернулся к себе. Им владели два чувства: гнев - зачем Сарра скрывала от него причину своего недомогания, и гордость, что он скоро будет отцом. Он - отец!.. Это придавало ему важность, укреплявшую его положение полководца и наместника. Отец - это уже не мальчик, который должен с почтительностью взирать на старших. Царевич был восхищен и растроган. Ему хотелось увидеть Сарру, побранить ее, а затем обнять и одарить... Однако, вернувшись к себе, он застал двух номархов из Нижнего Египта, которые явились к нему с докладом. Выслушав их, он почувствовал себя уже усталым. Кроме того, его ожидал вечерний прием, на который он не хотел опоздать. "Опять не попаду к ней, - подумал он. - Бедняжка не видела меня уже почти две декады". Он позвал негра. - У тебя клетка, которую дала тебе Сарра, когда мы встречали царя? - У меня, - ответил негр. - Так возьми из нее одного голубя и выпусти. - Голуби уже съедены. - Кто их съел? - Я сказал повару, что эти птицы от госпожи Сарры, и он готовил для тебя из них жаркое и паштеты. - Чтоб вас сожрал крокодил! - вскричал огорченный царевич. Он велел позвать Тутмоса и, рассказав историю с голубями, приказал ему немедленно ехать к Сарре. - Свези ей изумрудные серьги, браслеты для ног и для рук и два таланта. Скажи, что я сержусь за то, что она скрывала от меня свою беременность, но прощу ее, если ребенок будет здоровый и красивый. А если родит мальчика, я подарю ей еще одну усадьбу!.. А еще... уговори ее удалить от себя хоть часть евреев и вместо них взять египтян и египтянок. Я не хочу, чтобы мой сын явился на свет в таком окружении. Он еще, пожалуй, будет потом играть с еврейскими детьми, и они научат его угощать отца гнилыми финиками... - закончил он, смеясь. 19 Квартал в Мемфисе для иноземцев был расположен в северо-восточной части города, недалеко от Нила. Там насчитывалось несколько сот домов и около полутора десятка тысяч жителей: ассирийцев, евреев, греков, а больше всего финикиян. Это была зажиточная часть города. Главную артерию составляла широкая, шагов в тридцать, довольно прямая, вымощенная каменными плитами улица. По обеим сторонам ее возвышались дома из кирпича, песчаника или известняка, высотой от трех до пяти этажей. В подвалах помещались склады, в первых этажах - лавки, на втором - квартиры богатых людей, выше - мастерские ткацкие, сапожные, ювелирные, на самом верху тесные жилища ремесленников. Постройки этого квартала, как, впрочем, и во всем городе, были главным образом белые, но среди каменных зданий встречались и зеленые, как луг, желтые, как спелая нива, голубые, как небо, и красные, как кровь. Многие фасады были украшены росписью, изображавшей занятия их жильцов. На доме ювелира длинный ряд рисунков рассказывал о том, что его владелец выделывает золотые цепи и браслеты, которые раскупаются чужеземными властителями, и те не могут на них надивиться. |
