– Она тебе так сказала?

– Да нет, конечно, – ответил Портер. – Я сам догадался.

– Еще один вопрос.

– Ну.

– Кто убил Дойла?

Портер уставился в цементный пол подвала.

– Не спрашивай.

Валентайн подумал, не двинуть ли ему рукояткой пистолета. Или просто избить. Но ведь перед ним был Фрэнк, с которым он дружил больше двадцати лет.

Поэтому Валентайн поднялся наверх и обыскал дом. В одной из спален он наткнулся на чемодан, набитый легкой летней одеждой. На комоде лежал билет до Гватемалы и паспорт.

Валентайн вытряхнул вещи и оторвал стенку чемодана. Посыпались пачки стодолларовых купюр. Он вернулся в подвал, прижимая деньги к груди, открыл дверцу печи и начал бросать их туда.

– Тони, прошу тебя, не надо, – умолял Портер.

– Кто убил Дойла?

Портер посмотрел на деньги, потом на друга.

– Мне нужно имя того, кто привел в действие бомбу, убившую моего напарника, – сказал Валентайн.

– Мне не сказали, кто это сделал.

Валентайн бросил в огонь оставшиеся пачки.

Подъездная дорожка Портера растянулась на четверть мили и шла в основном под уклон. Валентайн прошелся до машины и съехал в лес. Найдя пенек, он сел и положил двуствольный пистолет, найденный у Фрэнка в шкафу, на землю.

Через двадцать минут, когда вдалеке показался белый фургон, Валентайн пребывал в глубокой задумчивости.

Из всех мошенников, которых он вычислил за прошедшие годы, лишь немногие пытались его убить, причем исключительно с целью избежать тюрьмы. Большинство же на рожон не лезло. Он объяснял это тем, что они были профессиональными преступниками. То есть принадлежали к тому сорту людей, у которых почти не осталось иллюзий относительно жизни. В вопросах преступления дилетанты ведут себя иначе. Они преисполнены грез и зачастую готовы убить, лишь бы их мечты продолжали жить.

Фургон проворно взбирался на холм. Пассажиров не было видно за тонированным ветровым стеклом. Когда до него осталось метров сто, Валентайн взял пистолет и вышел на дорожку.

Скрежет тормозов разнесся по всей округе. Он поднял пистолет и наставил его на ветровое стекло. Но не выстрелил. Фургон попятился, вильнув задом сначала влево, потом вправо. Опустив ствол, Валентайн прострелили оба передних колеса.

Водитель потерял управление. Фургон съехал с дорожки и покатился в лес, ломая деревья. Потом упал на бок и перевернулся. Валентайн пошел на крики.

В двухстах метрах он нашел перевернутый фургон с бешено вращающимися колесами. Ветровое стекло раскрошилось, и наружу посыпались тысячи серебряных долларов, затопив пассажиров.

Монет оказалось так много, что Валентайну пришлось отступить назад. Заметив торчащую руку, он разгреб монеты и увидел лицо. Это была Моник. Рот открыт. Глаза безжизненные.

Он разгреб еще и нашел за рулем Джиджи. Прелестное личико истекало кровью. Ее ресницы дрогнули.

– Помогите, – прошептала она.

Валентайн проверил ее пульс. Ровный и уверенный. Он не был врачом, но понял, что она выживет, если «скорая помощь» успеет до того, как ее убьет холод. Джиджи распахнула глаза.

– Пожалуйста, – прошептала она.

Нагнувшись, Валентайн приблизил ухо к ее губам.

– Кто убил Дойла Фланагана?

– Я не могу…

– Говори.

– А вы поможете…

– Говори.

Джиджи прошептала имя. Встав, он направился к своей машине.

– Прошу вас… – кричала она ему вслед.

Ветер шумел деревьями.