– Здесь уже весна, – сказала она тихо и отвернулась от окна. Мальчик только удивлённо пожал плечами и, решив, что слугам запрещено с ней говорить, Анна принялась приводить себя в порядок. Она долго плескала себе в лицо холодной водой, пока веки не перестали слипаться, – Виктор попал в точку, Анна не только всегда вставала так поздно, она никогда не вставала так рано. Впрочем, в её комнату во дворце не так уж часто заглядывало солнце. Над лесом всегда стоял туман, и лучи дневного светила пробивались сквозь сизую дымку только ближе к полудню.

Закончив умывание, Анна оделась и, поколебавшись немного – соблазн назло герцогу остаться в спальне был велик, но голод его пересиливал – попросила проводить себя в столовую.

Виктор, как и обещал, уже сидел за столом.

– Вы нерасторопны, – мрачно сообщил он, наблюдая, как Анна опускается на стул напротив.

– Нерасторопен ваш слуга, – Анна сверкнула своими серыми глазами из-под приспущенных ресниц, и Виктор замолк. Ругаться с Анной абсолютно не хотелось, напротив, хотелось обнять её и прижать к себе – нежно-нежно, так, чтобы не причинить боли. Виктор, для которого подобные чувства были в диковинку, отметил про себя, что его болезнь усугубляется, но решил, что не будет ничего плохого в том, что он поддастся ей ненадолго.

Анна взяла в руки бокал и стала ждать, пока слуга поднесёт ей горячее – медленно покручивая его в пальцах.

– Что это за место? – спросила она довольно мрачно, но суровость её показалась Виктору донельзя фальшивой, и он ответил:

– Это дом моего прадеда. Я вам о нём говорил.

– Я думала, здесь всего лишь особняк и заброшенный парк.

Виктор рассмеялся.

– Вы плохо учили историю.

Анна обиженно замолкла.

Виктор улыбнулся, но развивать тему не стал.

– Вы забыли своё обещание, – сказал он вместо этого, – а моё, надеюсь, запомнили?

Анна подняла удивлённый взгляд.

– Я говорил вам, что покажу место, где на наш остров высадился Карл.

Анна небрежно пожала плечами и засунула в рот аккуратно отрезанный кусочек крольчатины. Зажмурилась – крольчатина действительно оказалась необыкновенно хороша – но тут же открыла глаза и проверила, не заметил ли её удовлетворения похититель.

– Что-то такое помню, – заметила она, заканчивая жевать, – я не вчитывалась в ваше письмо.

Виктор сжал зубы и, взяв со стола бокал, сделал глоток, делая паузу, чтобы удержаться от ненужной грубости. Потом поставил бокал обратно, снова посмотрел на Анну и прищурился.

– Я так и думал, что вы отказали лишь потому, что ничего не прочли.

Анна закашлялась, но подала знак слуге, рванувшемуся к ней, чтобы тот оставался на месте и, глотнув вина, одарила Виктора ещё более мрачным взглядом:

– Послушайте, герцог, у вашей самоуверенности вообще есть предел?

Виктор пожал плечами и, снова взяв в руки бокал, откинулся на спинку стула.

Помедлив и не дождавшись ответа, Анна снова принялась за еду, а герцог какое-то время сидел и молча наблюдал, как двигаются тонкие запястья гостьи, когда та отрезает очередной кусок, и как трепещут тени от кружевных манжет на бледной коже, когда Анна подносит вилку ко рту.

Виктор подумал, что сделал абсолютно правильно, похитив её.