В биографических книгах принято в своих героях, в их ранней поре, в начале пути отыскивать черты, которые приведут их к подвигу, успеху, к той жизненной завершенности, к которой они как будто стремились с юных лет. В Федюнинском ничего этого, пожалуй, не было. Работал в строительной артели, потом надел шинель. Армейская служба понравилась. Возможно, она влекла еще и потому, что в деревне царила бедность. Повторять жизнь отца, в которой крестьянские заботы — а им нет конца! — чередовались с необходимостью заработать копейку на сезонных работах в большом городе у состоятельных людей, — эту нелегкую жизнь и судьбу он копировать не пожелал. К тому же всё вокруг бурлило, менялось. Социальные лифты буквально подхватывали молодых и энергичных, тащили вверх целыми коллективами, бригадами, ротами…

Биографам генерала ничего выдающегося и даже особенного разглядеть в первых его шагах не удалось. Служил добросовестно. Вкладывал в армейские будни всего себя. При переводе из Владимирского полка в Сахалинский рота ему досталась не лучшая, с расшатанной дисциплиной. Но в короткий срок вместе с политруком Бабушкиным он навел порядок. И теперь вел взводы на первое серьезное задание с уверенностью в главном — в решительную минуту люди не дрогнут.

Если же и были минуты, поступки, действия, определяющие будущее нашего героя, то они происходили тогда, на разъезде Абагайтуй перед грядой сопок, где сосредоточились китайцы, готовые в любую минуту броситься на его 6-ю роту. Китайцев было значительно больше. Но ротный был уверен в каждом из своих бойцов и знал — любой из них стоит десятка гаминов.

И тут со стороны границы ухнуло-зарокотало — ударила тяжелая артиллерия. Это началась артподготовка перед наступлением дивизии. Сопки полыхали огнем взрывов. Пыль и копоть смешивались со снежной пылью и издали напоминали серый туман.

Теперь нужно было ожидать, что китайцы вот-вот атакуют, и атакуют более яростно. Если дивизия нажмет с той стороны, то деваться им будет некуда — спустятся с сопок и валом повалят через разъезд.

Но дальше произошло следующее. Из воспоминаний генерала Федюнинского: «Неожиданно в наших боевых порядках появилась легковая машина. Из нее вышел рослый мужчина в полушубке нараспашку. На гимнастерке сверкали ордена Красного Знамени. Поражало его удивительное хладнокровие. Посвистывали пули, рвались снаряды, а он словно не замечал опасности.

Это был комкор Степан Сергеевич Вострецов, возглавивший Забайкальскую группу войск Особой Дальневосточной армии.

Я подбежал к нему, намереваясь доложить о наших действиях. Но он опередил меня вопросами:

— Кто вы? Что за подразделение?

— Командир Шестой стрелковой роты Сто шестого полка Федюнинский. Имею задачу… — И я подробно доложил, что мы делали и делаем.

— Хорошо, — сказал Вострецов. — Правильно действуете. А теперь… Видите вон те сопки?

— Вижу.

— Возьмите их и держите крепко».

Приказ командира Забайкальской группы войск рота Федюнинского выполнила до конца.

Взводы уже приготовились к атаке, когда в тылу послышался рокот моторов. Разведка доложила: два танка МС-1, движутся в направлении роты. Федюнинский выбежал на дорогу, поднял руку. Танки остановились. Командиры танков тут же вылезли из боевых машин, доложили: отстали от своего подразделения из-за поломки, заблудились и теперь не знают, что делать, где искать своих.