|
. Меня так поразило, что Рене, его гроб, его колыбель, его дорогие воспомина-ния не разрушились! не пошли прахом! Нужно, чтоб все поросло быльем! Ах я был доволен свои жильем… если говорить о месте моего пребывания… в полном смысле слова! Я видел все судна входящие в порты! Динан! Сен-Винсент! представьте! и меблированная комната без блох!.. без блох в Сен-Мало! Это чудо!.. никто не устоит перед очарованием изумрудной бухты!.. полное упоение!.. разноцветье!.. необузданность моря!.. но блохи – истинная кара!.. после трех дней на пляже все тело покрывается волдырями, вы уже не жилец! У меня был друг, послушайте, Ребелль его звали, князь Ребелль! Могу сказать, что ни-когда не видел такого прекрасного местечка, как его летняя резиденция… четыре стильные ком-наты, чистый Ампир! морской Ампир! и как это вписывалось в крепостную стену!.. окна на Форт-Насиональ!.. все на виду: Ране… горизонт… Сен-Каст… Фреель!.. Но и там та же мерзость! блохи!.. спина, икры, внутренняя сторона бедер, и все заканчива-ется нарывами! сплошные нарывы, он страдал, но не желал покидать эту красоту!.. нарывы ста-новились все серьезней и серьезней… люди смеялись при встрече с ним… над тем, как он неис-тово чешется! оригинал! И при этом монокль… достоинство! и гордая поступь!.. поднимаясь и спускаясь по улице, по единственной улице, Сен-Венсен, он шагал, гордо откинув голову… в конце концов он умер… в сентябре, в день равноденствия… от сепсиса… гнойные раны… Я твердил: – Избавьтесь от них, князь! – Я больше не ощущаю их укусов!.. Его заели блохи! Князь, конечно же, просто кишел паразитами, но все божьи создания та-ковы! ну, например, птицы! Я наблюдал чайку, которая остервенело чесалась на крыше длинно-го навеса, там, под окнами!.. благородная птица! а с другой стороны высилось Казино! она дела-ла сотню шагов, как Ребелль, сотня отпечатков лап… она не улетала ловить рыбу… она бросалась на рыбьи внутренности, гнилье в ящиках, на отходы… короче говоря, чайка на пен-сии… ночами, мне рассказывали, она с большим трудом вскарабкивалась по стене… пристраи-валась в нише фальшивого окна, которое, будь оно настоящим, выходило бы на Казино!.. на са-мом верху… там она спала… Я думаю о повсеместно расплодившейся халтуре! о последних днях, о зажигалках!.. мы похожи на загнанных животных… здесь с нами действительно покончено… тут нужен был бы феникс!.. только подумайте, феникс!.. в наше время фениксов не бывает… Сен-Мало тоже нет!.. ни Тодта, который все подготовил! Ах, это очень грустная история!.. Я вас огорчил… не на-до!.. Я вам расскажу другую!.. скажем, веселенькую… Преподобный епископ де Ла Серизей как-то, возвращаясь с Собора… очень надолго задержался в Риме… Ах, как он был рад вернуть-ся! Он подскакивал в коляске… он был в таком возбуждении: «О, хвала Господу! О, хвала Небе-сам! Вот счастье! Ах, Мало! Ах, я вновь тебя вижу, мой возлюбленный город!» И плюх! Он падает замертво! от волнения! Вы скажете, что это противоестественно!.. с епископом де Ла Серизеем не случился бы ин-сульт, возвратись он сейчас!.. он бы ничего не увидел! – Нужно все восстановить! – как они повсюду кричат… Предатель, который позволяет себя избить! Создатели здания, комитеты Общественного Кирпича, те, кто строят укрепления, те, что плюются повсюду огнем! хорошо! хорошо! я с ними! Воссоздадим, создадим, во имя Господа! Я с теми, кто восстанавливает, заново отстраивает го-рода, крепостные стены, жилища, курятники, кладет бутовый камень, кирпичи, жернова, строит куличики из песка… Произведения из любого дерьма! Любое усилие отбивает во мне охоту! Я не спрашиваю имени тех, кому я жму руку! «Он нам помогает! и я тоже!» Да здравствует взаи- мопонимание! керамика и черепица! камни! цемент! раствор! даже с теми, кто все это разрушил, я очень хочу быть в согласии! Вот какой я реконструктор! Но мое прошлое – «ордер на арест»!. |
