|
. он недвижим!.. – Именно он нашел бутылки!.. Ему достается по заслугам! давайте! живей! – Давай, Оттав! быстрей! нормально! ты говоришь, что она не сгорела? что лестница в порядке! я верю тебе! взвали меня на закорки! Я прошу… он отвечает… – Да, Фердинанд! но девчонка? сначала девчонка! она таскается повсюду! сначала она! – Какая девчонка? Я хочу, чтобы он повторил… – Ну, твоя акробатка! Я удивлен, что он назвал ее – девчонкой!.. это как-то не вяжется с его манерой: девчонка… ее зовут Лили… а не девчонка… мне не нравится… я прямо взбеленился!.. он же спас мне жизнь!.. вот!.. и теперь позволяет себе подобные вольности… но если бы я возмутился: «Послушай, Оттав!»… еще хуже!.. он обижается!.. я спущусь сам!.. и снова я попадаю в переделку! конечно, ступенек нет!.. вот уж воистину «ажурная лестница»!.. не повреждена? не повреждена?… лестница не повреждена?… да она прогорела насквозь!.. чудно, я «мертвый груз»!.. лестница не повреждена! да пошли они! доброжелатели! пусть сами попробуют!.. я видел Норманса в виде «мертвого груза»! я видел! извините!.. он распухший, раздувшийся! летит кубарем! я видел! я стану таким же!.. смертельный номер, эта неповрежденная лестница!.. конечно, не так разбита, как наша, но судя по окнам, тут тоже пронеслась буря! разрушенная кухня! и служанка под грудой барахла! Норбер ничего не объяснил… все еще сидит там, за столом… но все же он пострадал меньше, чем мы… все-таки!.. все-таки меньше!.. там больше разрушений? этажом ниже? я спустился бы, конечно, будь я один! – О, вы сдрейфили! Я слышу… я вас слушаю… в точку!.. а кто бы не сдрейфил?… на моем месте?… и не стыжусь ни капли!.. мне должно было бы стать стыдно уже тысячу раз! поставьте себя на мое место!.. израненная голова, гул в ушах! с поломанными ребрами!.. а обвалившийся потолок! и эта дамочка в ванне! и служанка под грудой обломков!.. я предсказывал, что это плохо закончится: неожиданно снова появляются тысячи самолетов! конечно!.. точно!.. это было лишь временное затишье, вот!.. караул!.. спасайся, кто может!.. промедление – медленное самоубийство!.. я кричу Оттавио!.. – Оставайся! дурень! тяни волынку! сдохни!.. наплевать! я ухожу один!.. Одна нога! вторая!.. я отчаливаю!.. и в этот момент… тук! тук! тук! стук в дверь!.. и дзинь! дзинь! звонок!.. колокольчик!.. Господи боже мой!.. кто звонит? – Иди, Лили! иди посмотри! Не стоит!.. – Это я, доктор! это я! Надо же! в дверях консьержка! мамашка Туазель! – Открой ей!.. Лили не может пробиться… завал!.. все завалено!.. – Оттавио! Оттавио!.. Застыл столбом, углубившись в раздумья! – Давай! открой дверь! дурачина! – Что? Что? Он идет!.. удар плечом!.. вот и все!.. все сделано! – Это вы, доктор?… правда вы?… ваши бумаги! Вот зачем она нас ищет!.. для чего она нас нашла!.. мои бумаги!.. – Кто вам сказал, мадам Туазель?… кто вам сказал? Я хочу знать… – Туанон, доктор! – Туанон знает, где мы? – Она внизу! Все, что она сказала! Откуда она знает, эта Туанон? внизу! вверху! эта девчонка стукачка, она не отлипнет! никогда! вот уже несколько месяцев, как она меня преследует!.. с собаками! без собак!.. но чтобы выследить! – Скажите же, мадам Туазель! скажите! Она не знает!.. у нее мои бумаги, вот и все… но это же пачки! пачки! не хватает руки!.. она бросает их к моим ногам!.. мне наплевать на бумаги! я смотрю ей в лицо, консьержке!.. У нее лицо изуродовано пострашнее моего! я смотрел в зеркало!. |
