|
. они выныривают из облаков… изрыгают на нас бомбы!.. лавины!.. смерчи!.. желтые потоки… сначала светло-желтые… смерчи, кружащие у земли… зеленые! си-ние!.. от каждого порыва… его гондола встает на дыбы… а он держится! выкручивается! выво-рачивается! Каждый раз так было!.. не было! он падал?… нет! – Я сделаю тебе амулет, Лили! я сделаю из него чучело! ты слышишь! музейная птичка, экспонатик, этот твой субчик, я его выпотрошу! все его поганое нутро! ты слопаешь его сердце! Я был немного резок. – Он обзывал меня фрицем! а ты хочешь нести ему воды? – Нет, Фердинанд! нет, Фердинанд! Она меня целует… обнимает… – Разве он тебя не пластицировал?* Скажи! Я же видел! Я кричу, но я же не какой-то там жалкий ревнивец… я удивляюсь сам себе… мне стыдно… – Я ничего не говорил, Лили!.. ничего не говорил!.. Два взрыва! Совсем рядом! завывания… психологией займемся позднее!.. они собираются в нас стрелять, скоты! мне кажется, это «семьдесят пятая»…* Нет! Эти пушки по-страшнее… и помощнее… они, должно быть, палят с Сакре-Кёр… нет! Скорее с площади Бланш… кажется… в любом случае, они «на колесах»… – Как ты думаешь, может, нам следует спуститься?… Она меня переспрашивает… Ах! Ах! – Чтобы пойти за ним? – Не за ним! чтобы найти Бебера! чтобы быть внизу! Действительно, есть еще Бебер… но где же он? Да, это веская причина и убедительная, но как же тот, другой, повелитель молний! свинья, грязный араб, бедствие, божья кара! на своем мостике! вредитель! его костыли, его жесты! да он разобьет все, что захочет! он никогда не упадет! рожок – не рожок! – Сыграй нам зорю! Он не может, пересохла глотка! и вообще, сначала нужно откинуть костыли… а он вертит-ся с ними! воткнул один прямо в платформу… вертится волчком! вот так акробат! мило! Чертов трубочист, я хотел бы, чтобы он задохнулся, лопнул, подавился! чтоб пламя выжгло его изнутри! сжег себе все нутро! пусть подохнет! выпотрошить его! выпустить ему кишки! ах ты, презренный злобный горнист, свинья черномазая! я ему покажу искусство! и магию заодно! – Ты сожрешь его поджаренное сердце, Лили! поджаренное! слышишь? Ах, он не хочет прыгать, Жирняк! Он не хочет гореть заживо! нет уж, пусть поджарится! его пугают пылающие кусты! А, ха-ха, трус! – Предатель! – ору я, – шестерка! Моя очередь!.. Откуда-то со стороны Манта надвигается огненная буря, которая разнесет и вывернет с корнем копченого борова! гондолу! перила! платформу! Он протягивает руку! большой палец! застревает! застревает вместе с костылями в решетке перил! Ага, пригвожден!.. не может сдвинуться с места! Ага! Теперь, чтоб освободить его, необходимо, чтобы башня содрогнулась! Зашевелилась! Я вам рассказываю все, как было… я бы и звуковое оформление изобразил, но для этого требуется личное присутствие разбушевавшегося вулкана!.. словоизвержение на этом несчаст-ном клочке бумаги не заменит извержения огненной лавы! Везувия! атаки бесомолетов!.. клу-бящиеся тучи, долины, горизонты… целые эскадрильи ищут Жюля… атакуют его! почти заде-вают своими шасси!.. о! но грязный обрубок, даже затравленный, загнанный в угол, не хочет больше держаться… он подает знаки… обращается к нам… он больше не взывает к небесам!.. теперь обращается к нам! – Хватит! Хватит! – кричит он. Вопит! теперь его очередь вопить! – Кончай балаган, дурак! давай! кривляка! Ждем его вот уже битых два часа! а его нет! Его убежище сильно покорежило… он больше не пытается удержаться… одна палка сло-малась… одна из его палок… он показывает мне… он размахивает обломком костыля… ну и?… – Вот уж, болван! эй, рули! Он возвращается к управлению, одной рукой опирается на балюстраду… другой отталки-вается, катится по кругу… арена! он больше не пользуется второй палкой… ах, как он велико-лепен!. |
