|
. – и я им твержу: – небо под нами! Дамы, господа! Мы сверху! Они прячутся, забиваются… переплетаются… ноги! ляжки!.. головы… они кусают друг друга от страха… грызутся между собой: «Ай!.. грубиян!.. мой ребенок!.. Уааааах!.. караул!..» – Госпожа Туазель! Аббатиссы!* Моя очередь! моя партия! пусть послушает меня! и ей нужно только призадуматься!.. че-ловек жеста! какая героиня! смелая! Жанна д'Арк! почти! Она меня послушала… вот она, покачиваясь… выходит из своего кухонного убежища… хромает… падает!.. на четвереньки!.. – К окну, мадам! к окну! Она… Лили… я… Пирам… он попытался залезть под стол… протиснуться между тела-ми… вот и схлопотал!.. Кто-то саданул его каблуком! он никогда не покидает свою хозяйку… а она, она зарылась, поверьте мне! ей наплевать на пса… – Доктор! доктор! Она зовет меня!.. снизу!.. а, я вижу ее… она задыхается!.. я хватаю ее за… ногу! тяну… выволакиваю… – Ах, доктор! спасибо! спасибо! Она меня обнимает… плачет… Пирам лает… он счастлив!.. его хозяйка! подпрыгивает, чтоб лизнуть ее в нос!.. толкает! опрокидывает!.. они откатываются, сплетясь клубком… к про-тивоположной стене… – Гадкий Пирам! Гадкий Пирам! и бац-бац! прямо по носу! это его научит!.. и еще ногой! в морду!.. вот тебе! вот… Ба-бах! всех нас отнесло к толстяку Нормансу… его стул… две его бляди… и все это не тревожит его… совсем! он храпит, вот и весь сказ… вот… Ба-бах!.. я кричу прямо над ухом… прямо в ухо… «Монмартр разверзся! «карьеры» расколоты! Они сбросили сорок тонн тротила!..» Ну и что, тоже мне новость! Наплевать! наплевать! храпит… – Эй, Туанон! девчонка, смотри! Эта, по крайней мере, хоть что-то видит! окно открыто… она уставилась… она ослепле-на… моргает… снова залезает под стол; но ее туда не пускают!.. удар ногой! удар кулаком! она отвечает!.. лягается, кусается!.. «Хи! хи!», ее очередь, милашка… она орет… Пирам не помнит зла и плачет вместе с ней… он ее обожает… он плачет, потому, что его маленькая хозяйка стра-дает… воет… громче!.. еще громче!.. он протискивается, скребется под столом обеими лапами, между телами, под телами!.. эх, пинг!.. динг!.. эти повороты! как они лягаются! злюки! там, вни-зу! – Останься тут, Пирам! оставайся с нами! Он дрожит, трясется!.. – Иди сюда, Пирамушка! иди! Теперь все у окна… Лили, Туанон, г-жа Туазель, Пирам, я… смотрим… моргаем… глядим вверх на Клоуна, откалывающего свои номера!.. предводителя ураганов!.. усмирителя гондолы и взрывов!.. О чем я жалею, так только о том, что здесь нет Оттавио!.. и где он блядует, Оттавио?… ай-яй-яй ему, Оттавио! Жюль без рожка, с рожком! колесики! гондола! барабаны! Ба-бах! ванька-встанька! вранг! скорее бы праздник закончился! трубы! трубите! Но если бы Он послал Жюля на костер, я был бы разочарован, но каким-то образом… как-то они его втащили… я никогда этого не узнаю… тайна! Г-н ла Каресс! жалкий придурок, нельзя художника в печку! Вместе с ним сгорят в пламени секреты его мастерства… а?… это совсем другая историйка, про другой Потоп, про то, как нас придушили, придавили, раздавили, атаковали нас со всех четырех сторон света! по мановению Жюлева пальца!.. попробуйте, по-пробуйте-ка! Вы, может, скажете, что я получаю от этого удовольствие, что я тоже люблю ката-клизмы… и Ба-бах!.. тр-рах!.. метро «Жоффрен»… взорвалась мина на станции… девяносто восемь метров под землей!.. преувеличение?… я достаточно пожил… и не так уж плохо… но в тот момент?… в тот момент? вы бы почувствовали удушливый страх! вы бы так же орали: «Жоффрен! Жоффрен!» В самые тяжелые моменты моей жизни все трагические воспоминания всплывают в памяти!. |
