— Знаешь что, пропусти-ка меня вперед, — раздался у нее из-за спины строгий голос Роберта. — В таком месте должно быть полным-полно кладов, и уж я-то не собираюсь упускать свой шанс. А ты, если хочешь, можешь возвращаться.

Естественно, что после этого Джейн с радостью согласилась идти дальше.

Очень медленно и осторожно дети спустились по ступенькам, которых оказалось ровным счетом семнадцать штук, и очутились на развилке, откуда в разных направлениях уходили четыре туннеля. Справа от себя Сирил заметил еще одну арку — слишком маленькую для того, чтобы быть началом прохода.

Последнее обстоятельство весьма заинтересовало его, и, опустившись на колени, он чиркнул спичкой и принялся всматриваться в странное углубление в стене.

— Тут что-то есть, — сказал он и протянул руку к полусгнившему, пропитанному влагой мешку, который на ощупь оказался более всего похож на полусгнивший, пропитанный влагой мешок со стеклянными шариками — излюбленной игрой всей четверых, когда они, конечно, сидели дома, а не лазили по темным туннелям.

— Готов поклясться, что это клад! — закричал он.

Да, это был клад. И тут даже всегда осторожная Антея не выдержала и закричала:

— Давай же, Синичка, тащи его скорее!

Сирил принялся вытаскивать на свет ветхий полотняный мешок размером с бумажный кулек, в которых зеленщики имеют обыкновение продавать барселонские орешки.

— Смотри-ка, какой тяжелый! — удивился Сирил.

Он дернул посильнее, прогнившая ткань не выдержала, и по полу темного прохода покатились, весело звеня и подпрыгивая, искрящиеся золотые монеты.

Интересно, что бы вы сказали, если бы вам довелось найти клад? Не знаю, как вы, а Сирил сказал:

— Ну вот, теперь еще и обжегся!

С этими словами он бросил на пол догоревшую спичку и принялся дуть на свои обожженные пальцы. Потом он добавил:

— IИ это была последняя спичка!

Минуту-другую дети подавленно молчали. Потом Джейн начала плакать.

— Не надо, — сказала ей Антея. — Успокойся, маленькая! Когда люди плачут, они потребляют много кислорода, а у нас его неизвестно сколько осталось. Успокойся, мы запросто отсюда выберемся.

— Да-а, — продолжала рыдать Джейн, — выбраться-то выберемся, а вдруг Феникс уже вернулся и снова улетел? Подумал, что мы нашли выход и улетел — навсегда-а-а! Я же говорила, что нам нужно было оставаться дома!

Каждый, замерев, стоял на своем месте — только Антея подвинулась поближе к Джейн, чтобы было удобнее утешать ее и вытирать ей слезы.

— П-пусти, п-пожалуйста, — сказала Джейн. — Это мое ухо, и вообще, слезы у меня льются не из ушей, а из глаз.

— Ну ладно, давайте выбираться отсюда, — сказал Роберт. Однако последовать его совету оказалось не так-то легко, поскольку никто не мог толком вспомнить, каким путем они добирались сюда. Вообще, вспоминать что-нибудь в темноте бесполезно. Другое дело, когда у вас есть спички. Тогда их даже и зажигать не надо — все вспоминается само собой.

Но, как вы уже знаете, у детей не было спичек, а потому всем им волей-неволей пришлось согласиться с Джейн в том, что лучше бы им сегодня вообще не высовывать носа из дому. Они уже были готовы предаться самому настоящему черному отчаянию — как вдруг пол у них под ногами подпрыгнул, и чья-то невидимая рука закружила их в смерчевом вихре, увлекая неведомо куда. Все четверо зажмурились (хотя какая от этого польза в темноте, правда?) и крепко вцепились руками друг в друга.