— Совсем не то, что ты подумал, папа, — мгновенно придя в себя, ответила Саша. — Мне нужно было срочно поговорить с Владимиром.

— Я даже догадываюсь, о чем вы с ним тут говорили, — с оскорбительной развязной интонацией сказал Берг. — Бе-зо-бра-зие! Нельзя нового телохранителя ни на минуту одного оставить!

— Если бы мы с Сашей захотели заняться сексом, — перебил его Владимир, приподнимаясь на локте, — то, бесспорно, занялись бы, можете не сомневаться. Но она пришла сюда потому, что беспокоилась за вас. Вот так.

— За меня? Почему же она в таком случае не пришла ко мне?

— Если бы я думала, что тебе угрожает опасность от себя самого, то пришла бы к тебе! — резко ответила дочь.

Берг соображал быстрее, нежели можно было предположить, исходя из его простецкой хари и возмущенно-ошеломленного вида.

Отвисшая нижняя губа его дрогнула, и он сказал:

— Значит, ты думала, что угроза моей жизни… исходит вот от него.

— Ты на редкость догадлив, папик, — холодно резюмировала Александра.

Иван Германович подошел еще ближе и посмотрел на невозмутимое лицо Владимира, на которое ложились отсветы от экрана все еще работающего телевизора, и выдавил:

— Но ведь он… ведь только сегодня…

— Вот об этом я ей и сказал.

Берг тряхнул лысой головой, как будто намереваясь таким оригинальным способом привести в единообразие мельтешащие в ней мысли, а потом, запинаясь, сказал:

— Знаете что… все равно не спится… пойдем в гостиную, выпьем кофе с коньяком. Поговорим.

— Вот это уже лучше, — сказала Саша.

***

В гостиной Саша рассказала Ивану Германовичу историю своего знакомства со Свиридовым: вероятно, она подумала, что отцу уже достаточно негативных эмоций на сегодня, и эта история его позабавит.

Так и вышло: Берг даже позволил себе расхохотаться, и немалым подспорьем тому стало неумеренное количество коньяка, которое тот лил в свой кофе.

Свиридов сидел чуть поодаль и только скромно улыбался: что ж, едва ли этот смехотворный эпизод повредит в дальнейшем. Скорее напротив — это покажет, что он, Владимир, вовсе не машина смерти, которой он уже начал было представать в глазах Ивана Германовича после всех этих мясорубок, что он просто человек со своими странностями и ничто человеческое, в том числе предусмотренная Кодексом тяга к мелкоуголовной романтике, ему не чуждо.

— Ну и ну, — подытожил свои впечатления Берг. — Ну… вот никогда бы не подумал. Значит, те продукты, которые у вас были разбросаны по всей квартире, когда я пришел без приглашения…

-..и даже та водка, которую пил мой друг Афоня, — продолжил перечень Владимир, — да, все это — товар из вашего магазина.

— Угу… — протянул Иван Германович.

И тут зазвонил телефон.

Глава 7 ПО КОМ ЗВОНИТ ТЕЛЕФОН

Берг недоуменно взглянул на часы, показывающие десять минут четвертого ночи, и переглянулся со Свиридовым: как, брать или не брать трубку.

— Может, опять что-то случилось? — пробормотал он. — Или это Евгений Иваныч… насчет того же самого.

— А что с Евгением Ивановичем? — тревожно спросила Саша, и Свиридов подумал, что она, по всей видимости, еще не знает о том горе, которое обрушилось на Мещерина.

— Возьму, — решился Берг и снял трубку. — Да, я слушаю. Кто это говорит? Кто-о-о?!

Свиридов поднял на него напряженный взгляд и увидел, как Берг стремительно меняется в лице: ползут вверх тонкие ниточки светлых бровей, отвисает и без того изрядно отвислая толстая нижняя губа, а в глазах появляется выражение сродни тому, что возникает на лице человека, молодецки приложенного веслом.