Бандит с трудом сдерживал волнение и страх, и это ясно читалось на его широком лице с разлапистыми дрожащими губами и мелкими каплями пота, выступившими на лбу и на висках.

— Ну, Крот, — подал голос и Микаэл, который до того времени стоял у стены за спиной у Корнилова, не тронутый группой захвата.

Крот замотал головой, а потом вскинул голову на Станицына и…

Свиридов не видел выражения лица майора и того, что прочитал в его глазах Никита Корнилов, но только он мог поручиться за то, что исказившиеся черты бандита можно было объяснить лишь одним: тем, что Корнилов прочитал свой смертный приговор.

— А ведь и скажу! — вдруг рявкнул Крот, вставая из-за стеклянного столика, за которым он нервно пил водку. — Еще неизвестно, кому этот расклад влетит в больший геморрой! Ты ведь реально сечешь, майор, что тебе катит за то, что ты терся со мной и Микой… и если узнает Китобой…

— Что — если узнает Китобой? — холодно спросил Станицын.

— Тогда тебе земля в самом деле пухом покажется по сравнению с тем, что…

— Много базаришь в порожняк, мелочь, — прервал разглагольствования Корнилова оперативник. — Я думаю, надо закатать тебя в СИЗО с архангелами из беспредельных, чтобы научился себя вести.

— Меня-а-а? — загрохотал Корнилов. — Мика, прочехли этому баклану, что…

Голос его оборвался… По всей видимости, дерзость и понтовый налет в его словах не обеспечивались и на десятую долю их реальным наличием.

Крот был уничтожен. Он зацепил бутылку двумя пальцами и опрокинул почти всю водку в рот. Станицын смотрел на него с тем любопытством, с которым медик-вивисектор смотрит на кролика, прежде чем препарировать его живьем.

— Я же не хотел… — тихо пробормотал наконец Корнилов. — Я никогда не сливал своих…

Да я вас всех… — вдруг вскинулся с кресла Крот, которому выпитая только что водка, наверно, шибанула в голову.

…Выстрел щелкнул сухо и негромко, как сломавшаяся под ногой ветка.

Корнилов на мгновение застыл с перекошенной нижней губой и безумно выкатившимися глазами, а потом протянул вперед трясущиеся руки, словно желая обнять своего убийцу, — и без звука свалился на столик, широко раскинув руки. Хрупко треснуло стекло, столик проломился, и Крот тяжело упал грудью на ковер и замер.

Бутылка "Кристалла" соскользнула с темной тонированной поверхности разбитой стеклянной столешницы и, ударившись о металлическую ножку стойки торшера, разбилась, окропив пол остро пахнущей бесцветной жидкостью.

И, портя фирменный вкус и цвет прославленной российской водочной марки, сверху закапала почти черная — еще совсем живая — кровь.

Кровь человека, убитого в собственном доме.

Глава 9 ПОСЛЕ ТОГО, КАК УМИРАЕТ ХОЗЯИН…

Майор Станицын некоторое время смотрел на труп Крота, а потом медленно убрал пистолет, с такой молниеносной быстротой вырванный им из кобуры, закрепленной у него под мышкой, — пистолет, из которого был застрелен криминальный авторитет Никита Корнилов по прозвищу Крот, и сказал, поворачиваясь к Саше, Владимиру и Ивану Германовичу:

— Не думаю, что он рассказал бы нам что-то содержательное и высокоинформативное. Такие люди только пыль в глаза пускают.

Все так же молча стоявший позади своего босса — ныне уже бывшего — Карапетян присел в кресло, в котором минуту назад сидел Крот, и сказал:

— Я думаю, майор, вы развэли нэнужную пантомиму. Нужно заканчивать.

— Присел на трон, так уже и распоряжаешься, — проговорил Станицын, не трудясь наполнить свои слова хотя бы какой-то любезностью.