Катя сдернула с головы наушники.

— Откуда ты? Я думала, ты придешь со стороны дороги.

— Я оттуда и пришел. Но мне показалось, что те кусточки представляют удобный пункт наблюдения за твоим домом. Я уже полчаса торчу тут и слежу, как ты ходишь с лейкой.

— А я ждала тебя только часам к четырем…

— Я и хотел к четырем, но отец сегодня с самого утра уехал куда-то по делам, и я решил, что нечего терять время. Сел в машину и поехал.

Их губы слились в долгом поцелуе. Потом они присели под деревом, скрывшись от дома за стволами и взгорком. Олег посмотрел на нее серьезным взглядом.

— Ты подумала над тем, что я тебе говорил по телефону?

— Насчет побега?

— Ну да.

— Вообще-то, подумала… — неуверенно произнесла Катя. — Не хочется огорчать маму…

— Но мы же не на Северный полюс бежим! Станем жить в Москве, в квартире, которая целый год будет нашей, я уже договорился. Это называется «свободный брак»», если они не хотят по-другому.

— «По-другому» — ты имеешь в виду жениться?

— А что же еще?

— Но это действительно невозможно. Нас не зарегистрируют, мы же брат и сестра. А наши родители — муж и жена. Мама сказала, что по закону нельзя.

— Ерунду она сказала. — Олег нетерпеливо прищелкнул пальцами. — В том-то и дело, что можно! Пусть она не выдумывает! Я специально консультировался с одним человеком, который на бракоразводных делах собаку съел. Тем более учти, что мы не родные брат и сестра… Ну так что? Едем?

— Куда?

— Ну, Катька, ты как с луны свалилась. В Москву, конечно, на нашу квартиру.

— Прямо сейчас?

— А когда же? Машина здесь, недалеко. Возьми по-быстрому свои вещи и смотайся потихоньку от матери.

Катя заволновалась. Хотя она и думала о предложении Олега, но все же в душе еще была не готова к такому решительному поступку.

— Она же хватится меня… В милицию заявит…

— Оставь записку. Положи на видном месте, пусть не волнуется.

Катя встала и прошлась, чтобы унять дрожь в коленках.

— Бежать… Это как-то странно и… нелепо…

Олег обнял ее и прижал к себе.

— Ты знаешь, в старину гусары увозили девушек. Вот и я тебя увезу.

— Ну так это в старину…

— А иначе мы ничего не добьемся, пойми. Надо решительно действовать. Они должны знать, что мы тоже имеем мнение насчет нашей будущей жизни и будем его отстаивать. И денег нам от них не надо. Я достаточно зарабатываю, на нас двоих хватит, а если понадобится — и на троих.

Катя бурно дышала, лицо ее раскраснелось.

— Никак не могу привыкнуть к мысли, что я сейчас сбегу…

— У тебя с позавчерашнего дня было время на раздумье. И все еще не привыкла?

Она заглянула ему в глаза. Олег с улыбкой прижался лицом к ее лицу.

— Ну что, решаемся? — Он вдруг поднял ее на руки и закружил. — Катька, ты даже представить себе не можешь, как я тебя люблю! Так бы без конца тебя и обнимал…

Они сбежали к воде, отойдя на всякий случай подальше от дачи, и целый час купались, окатывая друг друга брызгами. Потом лежали на солнце. Олег достал из багажника пиво и пепси-колу. Катя сбегала в дом за бутербродами.

Солнце клонилось к закату, протянув по берегу длинные тени, когда Катя наконец решилась. Она отправилась в дом писать записку.

Посмотрев на ее возбужденно блестевшие глаза, Татьяна удивилась.

— С кем-нибудь встретилась на пляже? Может, с тем молодым человеком, который вчера раза три подъезжал к нам на мотоцикле и торчал под окнами? Ты явно произвела на него впечатление.