Татьяна хотела что-то сказать, но Катя ее опередила.

— Очень ей нужно! — воскликнула она.

— Не груби, — осадил ее Совков. — Ты мне в дочери годишься! Лучше бы сказала матери, чем она болеет!

Олег шагнул к нему.

— Вас никто не просит соваться…

Татьяна беспокойно приподнялась на кровати.

— Погоди, Олег, — она посмотрела на Совкова. — Что ты имеешь в виду?

— Докторша все ему сказала. — Совков ткнул пальцем в Олега. Тот резко отмахнулся от его руки. — Но-но, поосторожнее! — вскипел несостоявшийся жених. — Лапы-то не распускай! Мы говорим о серьезных вещах, тут не до шуток!

Катя почти вплотную подошла к Совкову.

— Чего вы все вмешиваетесь! Идите отсюда!

— Катерина! — сморщившись от внезапной боли в голове, простонала Татьяна. — Перестань. Геннадий, в чем дело?

Катя схватила Совкова за локоть и потянула к двери.

— Мама, не слушай его!

Совков выдернул руку.

— Возмутительно! Что ты себе позволяешь, хамка!

— Я не хамка!

— Хамка! Мать при смерти, а ты тут сцены устраиваешь!..

Катя задохнулась от гнева. Олег отстранил ее в сторону и взял Совкова за грудки.

— А ну пойдем. Поговорим в коридоре.

— Олег, оставь его, прошу тебя… — умоляюще крикнула Татьяна.

Молодой человек, оглянувшись на нее, отпустил Совкова, однако по-прежнему продолжал теснить его к двери.

— Татьяна, у тебя рак мозга, — глядя в глаза Олегу, дрожащим от ярости голосом проговорил Совков. — Мне это только что докторша сказала! Они, — он кивнул на молодого человека, — тоже знают, но скрывают от тебя!

— Рак мозга?.. — тихо переспросила Татьяна, опуская голову на подушку.

Катя с рыданием бросилась ей на грудь.

Олег открыл дверь и вытолкнул Совкова в коридор. За порогом тот не удержал равновесия, с воплем рухнул навзничь. Портфель, отлетев в сторону, раскрылся и оттуда вывалились какие-то бумаги, бутылка водки, сверток с сардельками. Олег тоже вышел из палаты, плотнее закрыв за собой дверь. Когда он поднимал Совкова за рубашку, послышался треск разрываемой ткани.

— Ты чего добиваешься? — прошептал Олег. — Какое твое свинячье дело, будет она знать или нет?

— Она должна знать! — прохрипел Совков. — И отцепись от меня! Здесь больница!

Олег с силой оттолкнул его.

— Ладно, живи. Только чтобы больше я тебя не видел. Иначе будем разговаривать по-другому, понял?

Совков торопливо запихнул вещи обратно в портфель, защелкнул его и встал, поправляя на себе рубашку.

— С Татьяной Сергеевной у меня все кончено, — пробормотал он. — Можешь не волноваться. Кончено навсегда.

— Проваливай.

— Всего доброго. — Совков, стараясь держаться уверенно, быстро зашагал по коридору.

В это время Катя, сидя на краешке кровати, наклонялась к матери и сквозь слезы бормотала:

— Ничего, может, все обойдется… Они у тебя опухоль нашли… А может, она доброкачественная? Бывают же доброкачественные опухоли?..

— Катенька, прежде всего ты сама успокойся, — Татьяна была очень бледна, голос ее срывался, а рука, гладившая Катю по голове, дрожала.

— Я слышала, что рак лечат какими-то импортными таблетками, которые очень дорого стоят, — глотая слезы, говорила Катя. — Мы постараемся их купить… Продадим квартиру… Самое главное — чтобы ты не умирала…

— Таблетки… — Татьяна все еще не могла освоиться с мыслью о своей смертельной болезни.