|
Ш. — Ну дай хоть набросок, если уж не можешь описать, чтобы, зная, пусть в общих чертах, с кем мне придется иметь дело, я лучше наполнил свою душу образом, которому собираюсь принести жертву. М. де С.— А. — Ну что ж, друг мой, у нее каштановые волосы, и их едва можно захватить рукой, они длиной ниже талии; ослепительно белая кожа, нос с небольшой горбинкой, эбеново-черные пламенные глаза!.. О, друг мой, перед такими глазами не устоишь... Ты не можешь себе представить, на какие только глупости они заставили меня идти... Если б ты видел прекрасные ресницы, осеняющие их... Милые веки, их прикрывающие!.. У нее маленький ротик, великолепные зубы, и все это такой свежести!.. Одна из ее прелестей — элегантная осанка, то, как ее красивая головка прикреплена к плечам, тот гордый вид, с которым она поворачивает ее... Евгения для своих лет высока ростом; ей мало дать семнадцать; ее фигура — образец элегантности и изящества, грудь прелестна... Нет ничего лучше двух ее чудесных сосков!.. Они едва наполняют руку, но так нежны... Свежи... Белы!.. Я раз двадцать теряла голову, пока целовала их! Если б ты видел, как она оживлялась под моими ласками... Как ее большие глаза выражали состояние души!.. Мой друг, я не знаю, каково все остальное. Ах! Но если судить по тому, что я знаю, на самом Олимпе никогда не было ничего подобного... Однако, я слышу, это она... Оставь нас; выйди через сад, чтобы не встретить ее, и приходи точно к назначенному часу. Ш. — Нарисованный тобой портрет будет тебе порукою в моей точности. О, небо! Уйти... Покинуть тебя, когда я в таком состоянии!.. Прощай... Один поцелуй... Один единственный поцелуй, сестрица, пусть хоть он на время меня удовлетворит. (Она целует его, касаясь через одежду его члена, и молодой человек поспешно выходит. ) ДИАЛОГ ВТОРОЙ Мадам де Сент-Анж, Евгения М. де С. — А. — Ах! Здравствуй, моя красавица; я ждала тебя с таким нетерпением, что ты должна о нем догадаться, если читаешь в моем сердце. Евгения — О, моя милая, я думала уже, что никогда не уеду, так торопилась в твои объятия; за час до отъезда я вдруг испугалась, что все изменится; мать была совершенно против этой чудесной поездки; она заявила, что молодой девушке моего возраста неприлично ехать одной; однако отец так измучил ее позавчера, что одного его взгляда хватило, чтобы вновь повергнуть госпожу де Мистиваль в прах; ей пришлось согласиться с тем, что мне позволил отец, и я умчалась. Мне дали два дня; послезавтра ты должна дать мне карету и одну из твоих женщин, чтобы я смогла вернуться. М. де С. — А. — Как краток этот срок, мой ангел! В такое малое время я едва успею выразить тебе все те чувства, что ты мне внушаешь... А ведь нам есть о чем поговорить; ты не догадываешься, что именно во время нашей теперешней встречи я должна посвятить тебя в самые глубокие таинства Венеры? Хватит ли нам двух дней? Евгения — Ах! Пока я не узнаю все, я не уеду... Я приехала, чтобы узнать многое, и останусь здесь до тех пор, пока не узнаю. М. де С.— А. (целуя ее) — О! Любовь моя, сколько мы всего должны сделать и сказать друг другу! А кстати, не хочешь ли пообедать, моя королева? Возможно, урок затянется. Евгения — Я, друг мой, ничего не хочу кроме как слушать тебя; мы пообедали в одном лье отсюда; и теперь я вполне могу потерпеть часов до восьми. М. де С.— А. — Ну что ж, тогда пойдем в мой будуар, там нам будет удобнее; я уже предупредила слуг, будь уверена, там нам никто не помешает. |
