– Да, конечно, – сказал Магистр, театрально закатывая глаза. – Возможно, галактика вообще сама себя спасет, без всякого нашего, сука, участия.

– Не витальствуй, – сказал Виталик. – Это не придает тебе шарма.

Я кивнул Бордену и мы отошли в сторону. Гарри достал из кармана сигареты, я стрельнул у него одну и мы закурили.

– Он наверняка подслушивает, – сказал я.

– Да и черт с ним, – сказал Гарри. – Он сказал, что если у тебя все получится, то смерть Полсона не будет иметь значения. Конечно, это фразу можно интерпретировать по-разному, но мне пришла в голову вот такая мысль… Уж не собираешься ли ты откатить Систему до состояния, в котором эта чертовщина на Земле еще не произошла?

– В общих чертах, – не стал отрицать я. – В очень общих.

– Я не буду спрашивать, как это возможно, потому что это очевидно, – сказал Гарри. – Отменить миллиарды смертей – это хороший план, очень хороший. Но что будет с теми, кто выжил?

– Это тоже очевидно, – сказал я. – Они вернутся.

– А как насчет всего того, что они тут сделали? – поинтересовался Гарри. – Что мы тут сделали? Хорошего и плохого? Я имею в виду, а есть ли смысл мне лететь с Магистром и уничтожать Пожирателя Миров, если ты в ближайшее время собираешься все обнулить?

Я опасался этого разговора. А вдруг Бордену не понравится то, что я задумал? Он – номер один, он тут великий убийца всего, что движется и не движется, как в обычном игровом пространстве, так и в инфополе, ему есть, что терять. А если ему настолько не понравится, что он решить сыграть против? Попытаться меня прикончить и залутать Венец с трупа?

И все равно, что к Венцу Демиурга прилагается отягощение в виде Немезиды. Он – номер один, он Вычислителей убивал, что ему эта Немезида?

Драться еще и с Борденом я не хотел. И совсем не потому, что он номер один.

– Я сильно не уверен насчет «ближайшего времени», – сказал я. – Мы все еще до конца не разобрались, как это работает.

– День, неделя, месяц – это неважно, – сказал Борден. – Даже если год. Меня интересует сам принцип.

– За все время существования Системы был только один прецедент, – сказал я. – Мир под названием Таннен. Они предприняли попытку и у них получилось. Собственно, у них я эту идею и подсмотрел.

– Отлично, очень интересно, я рад, что у них получилось, – сказал Гарри. – Но что именно у них получилось?

– Я в этом не большой специалист и могу не подобрать правильных слов, – сказал я.

– Я тоже, – сказал Гарри. – Но подбери хоть какие-нибудь. Мне еще с Пожирателем Миров разбираться, в конце-то концов. Или не разбираться.

– Насколько я сумел разобраться в процессе, перезагружается не вся Система, а только отдельный ее кластер, в котором находится игровой мир, – сказал он. – Он воссоздается из точки восстановления, которые Система расставляет автоматически, и в этом игровом мире все возвращается на те же позиции, какие были до. Отменяются миллиарды смертей, зомбиапокалипсис, или с чего так у кого начиналось, все разрушения и потрясения. Но остальные кластеры остаются без изменений. Точнее, с минимальными изменениями – в них пропадают игроки, вернувшиеся в свой восстановленный мир. А достижения, свершения и прочие следы – остаются. То есть, если ты убьешь Пожирателя Миров до того, как у нас все получится, то после того, как у нас все получится, Пожиратель Миров все равно останется мертвым.