— Так, архаровцы, все в зал и построиться, кроме… Сидорова!

Ватага загалдела и вынеслась в спортзал. Рыжий, съежившись в углу, ждал выволочки.

— Свисток принес? — спросил я.

— Принес… — буркнул он, и протянул мне черный пластиковый свисток на черном же шнурке.

— Ого! — оценил я. — Милицейский?.. У отца спер?

— Нет… — без всякой охоты ответил он. — Попросил…

— Ну так передай ему мою благодарность… А сейчас пойдем!

И мы вместе вышли в спортзал. Причем — Сидоров старался держаться от меня подальше. Оно и понятно! Рыжий боялся, что его заподозрят в стукачестве. Я велел ему встать в строй. В руках у меня был классный журнал. Пришла пора опробовать подарок старшины Сидорова. Пригубил свисток. Дунул. И тот заверещал так, что я едва не оглох, а кривой, переминающийся с ноги на ногу строй второгодников застыл, как на фотографии. Видать, эти оглоеды хорошо знали, что такое милицейский свисток. Похоже, его звук был у них в крови. Так-то лучше будет…

Проведя перекличку — на этот раз отсутствовали только трое — я приступил к педагогической импровизации. Хотя я только и делал, что импровизировал. Пока что получалось, а потом все-таки надо будет проштудировать учебники. Мне их, кстати, обещала принести биологичка, но с ней я толком не виделся с самого первого сентября. В учительской только переглянулись, а подойти к ней я не успел. Да она может уже и забыла о своем обещании. Начало учебного года, то, сё… Надо будет ей напомнить.

— Вот что, орёлики, — обратился я к классу. — Судя по журналу, успехи у вас не ахти… Однако учить вас Родину любить я не буду… По этой части пусть песочат другие… А вот научить постоять за себя — постараюсь.

Мой популистский ход сработал. По всему строю прокатился гул одобрения. Внятно высказался только «Чапаев». Видимо, самый недалекий даже в этом «экспериментальном» классе.

— А я и так, кому хошь, по сопатке накидаю, — сообщил он. — Че там такого? Р-раз! И Квас!

Он демонстративно махнул кулаками.

— Уверен? — спросил я. — Думаешь так все просто? А ну, орёлики, тащите сюда мат.

Пацанов десять сорвались с места, стянули на пол тяжело ухнувший мат и подтащили его ко мне.

— Доронин, подойди ко мне…

Ухмыляясь, тот прошлепал кедами сорок пятого размера разделяющее нас расстояние, остановился в двух шагов. Всем своим видом «Чапаев» как бы говорил: «Ха! Ну и чё ты мне сделаешь?!»

— Ударь меня!

Мгновение он постоял, почесал репу, а потом лениво замахнулся.

— По-настоящему, — потребовал я. — Как в драке!

Его кулак метнулся к моему лицу, но рефлексы Сашка Данилова сработали безупречно.

Уход в сторону, подсечка и в следующий миг Доронин уже валялся на мате, растерянно хлопая ресницами.

— Что с тобой, малыш? — участливо осведомился я. — Поскользнулся?

Класс охотно заржал.

— Поднимайся и возвращайся в строй.

Посрамленный «Чапаев» встал и поплелся обратно.