Но обещаниям сохранения жизни верить здесь не принято. Словами щедро разбрасываются все. Только дела затем не имеют к сказанному никакого отношения. Джентльмен – хозяин своего слова. Хочет – дал, хочет – забрал.

    Да… Выбор, мать его! Ничуть не лучше, чем у нас на острове.

    – Долго ждать не буду! – Видно, Кабанов не был уверен, что наши противники знают, сколько длится минута.

    Так и хочется сказать: над морем повисло напряженное молчание.

    Ложь. По-прежнему звучат короткие команды, матерятся за работой матросы, плещутся волны, хлопают паруса…

    Галион рыскает из стороны в сторону, и нам в свою очередь приходится прилагать немало усилий, чтобы удержаться за его кормой, не выскочить невзначай под огонь его бортовых орудий.

    Оглядываюсь на своих спутников. Командор невозмутим. Лицо Гранье дышит азартом. Кузьмин у руля спокоен и деловит. Так же деловиты Сорокин и Ширяев. Один Валера ощутимо волнуется, хотя и пытается держать себя в руках.

    Сам я тоже напряженно жду. Неужели придется карабкаться на чужую палубу с саблей в руке, пытаться кого-то зарубить, парировать чужие удары? Я же не воин. Вдохновения в бою не испытываю. Придется или нет?

    – Сдаемся! – доносится крик с галиона.

    – К абордажу! Пленных не трогать, но быть начеку! – рявкает Кабанов.

    Сорокин и Ширяев торопливо несутся на палубу. Туда, где готовятся к возможной схватке флибустьеры.

    – Может, лучше высадить призовую команду на шлюпках? – предлагает Гранье. – Еще всадят нам всем бортом!

    – Не всадят! – отмахивается Кабанов. – Для боя они уже непригодны.

    Вернее всего, Сергей впал в азарт и теперь хочет во что бы то ни стало взять на абордаж своего первенца. Нагло, забывая про возможный риск.

    Бригантина стремительно скользит к галиону. Летят абордажные крючья. Командор первым перепрыгивает на чужую палубу.

    Испанцы стоят понуро, явно не знают: правильный ли выбор сделали? Может, было бы лучше бороться до конца?

    И как только они совсем недавно ухитрились завоевать полмира? Такое впечатление, что сейчас их бьют в Архипелаге все, кому не лень.

    Я тоже деловито перебираюсь на палубу галиона. На такой большой парусной посудине бывать пока не доводилось.

    Впрочем, что значит большой? В нашем старом мире иной буксир наверняка будет покрупнее. Разве что в сравнении с нашей бригантиной…

    Капитан, расфранченный идальго с закрученными кверху усами, стоит впереди, положив руку на шпагу. То ли хочет отдать победителю, то ли все-таки собирается помахать ею.

    Командор кланяется в лучших традициях века, дожидается ответного «реверанса» и коротко осведомляется:

    – Груз?

    Английским идальго не владеет, и беседа идет через Калинина. Тем временем флибустьеры разоружают испанцев. Деловито, без злобы.

    – Посматривайте за английским фрегатом, – тихо говорит Командор по-русски.

    Предупреждает весьма кстати: с фрегата явно заметили, что наши корабли сошлись, и теперь направились сюда. Хорошо хоть, что дело это достаточно долгое, и время у нас еще есть.

    – По рюмочке вина? – Интересно, испанец старается сохранить хорошую мину при плохой игре или дожидается прибытия союзника?

    – Благодарю, но я на работе, – с непередаваемой иронией отказывается Кабанов.