Доминик откинул балдахин. Тяжелый теплый дождь водопадом обрушился на них. Лодка тормозила.

Прадъюнг выхватил револьвер, одолженный у Суму. Но Доминик, трусливый сказочник и балагур, и не подумал забиться со страха в угол, как ожидалось. Его рука, разрубая воздух, мгновенно взметнулась и ребром ладони вышибла оружие. Револьвер со стуком отлетел.

Лодка медленно проплывала под мостом Где Рыдала Амахай. В это время кто‑то метнулся с пролета моста вниз. Палуба чуть не проломилась от спрыгнувшей на нее гориллы. Мандау зарычал и попытался схватиться с ней, но горилла мгновенно перекинула его через колено навзничь. В следующее мгновение его позвоночник треснул, и со сломанной спиной он полетел за борт.

Прадъюнг выхватил нож и изо всех сил метнул его точно в цель – живот Доминика. Но того не оказалось на прежнем месте, он был в нескольких сантиметрах в стороне. Левой рукой Доминик отразил нож, а правой, захватив свободную руку Прадъюнга, крутанул его вокруг себя. Они упали вместе, но хватка Доминика была железная. Секунды спустя посиневший Прадъюнг лежал уже не двигаясь.

Доминик встал. Бандит поднял Прадъюнга.

– Постой! Он еще живой! – запротестовал Доминик. Но Кемул уже успел швырнуть того в воду.

– Ладно, черт с ним, – сказал Доминик и завел мотор. Сзади к ним приближались, увеличиваясь в размерах, огни другой лодки – размазанные круги в пелене дождя.

– Кемул думает, что Суму следит за тобой, – сказал Кемул. – Вполне разумно с его стороны. Они хотят догнать нас и узнать, почему мы погасили огни. Будем драться?

– Ты сможешь поднять сундук со ста тысячами серебром? – спросил капитан сэр Доминик Флэндри. Кемул присвистнул:

– Да. Кемул может поднять. И Кемул может нести.

– Прекрасно. Тогда не будем.

Флэндри направил лодку к левой набережной. Когда лодка проходила рядом с лестницей, Кемул, обхватив сундук одной рукой, спрыгнул в воду. Флэндри прибавил газа – мотор взревел – и перемахнул следом через борт. Бредя по пояс в воде, он оглянулся: на бешеной скорости мимо пронеслась вторая лодка, преследуя скрывшуюся из виду цель.

Полчаса спустя, указывая на раскрытый сундук, внесенный в апартаменты Луанг на втором этаже таверны «Уют На Болоте», он величественно провозгласил:

– Сто тысяч. Прибавь к этому мой выигрыш и револьвер. Для простых смертных, как я понял, вещь недостижимая. – И он заткнул его себе за пояс.

Девушка закурила.

– Обычная рыночная цена одной таблетки – десять тысяч. Вот здесь, – она поставила пузырек на стол, – десять капсул. Еще на сорок я даю тебе кредит. – Она стояла перед ним в мягком свете лампы того же божка. Она изменилась – другая окраска тела, глаза и грудь подведены синим карандашом. В волосах алый цветок. Несмотря на ее внешнюю холодность, Флэндри почудилось, что голос ее слегка дрогнул.

– Когда один малый принес нам записку от тебя, – сказал Кемул, – в которой ты указал, где тебя ждать в засаде, нам показалось это дуростью. Хоть мы и были поражены, узнав, что ты еще жив. Кемул думал, ты давно покойник.

– Тебе не просто везет, чужеземец, но и… – Луанг нахмурилась, глядя на сигарету, избегая встретиться глазами со взглядом Флэндри. – Знаешь, что два или три дня назад от имени Ниаса Вароу всенародно объявлено о твоем розыске? Обещана награда за тебя, живого или мертвого. За живого, естественно, больше. Похоже, что лодки с громкоговорителями еще не дошли до района Суму. Никто из тех, кто слышал объявление, не знал, что ты там. Но Суму скорее всего уже все пронюхал.

– Да, я решил прокрутить дельце как можно быстрее, – сказал Флэндри небрежно. По правде говоря, с него градом катил ледяной пот от страха, но он надеялся, что из‑за страшной жары никто не догадается об истинной причине того, что у него мокрый лоб.