И если раньше все христиане выглядели одинаково, сейчас часть из них изменилась, как по внешнему виду, так и по своим суждениям. На мысли о суждениях, Авсоний остановился. И хотя ни одного из христианских епископов в городе к его удивлению, не оказалось…здесь можно было узнать много интересного. Потом, судя по слухам здесь находился тот самый Арий, с которым просил поговорить император. Но он не носил сан епископа. Позже, Авсоний узнал, что Арий состоял в подчинение епископа Александрийского. Того самого, с кем у него завязался спор в который позже ввязались все христиане. Опять же судя по слухам, они даже были прибыть позднее.

Когда? Никто не знал. От внимательного взгляда Авсония не ускользало ничего. Он наблюдал за людьми с деревянными и иными крестами, прислушиваясь к их речам и делая собственные выводы. Раз или два, он заметил как небольшие толпы людей направляются к берегу озеру. Им охватило любопытство. И оно повело его вслед за ними. Очень скоро он увидел большую толпу людей. Все они сидели почти у самой воды. Отдельно стоял невысокий, худощавый человек в облачение из грубой ткани. Ногу были обуты в изрядно изношенные сандалии.

Он говорил громко, но медленно и очень выразительно. Подчёркивая некоторые слова взмахом руки. Расслышав слова «пресвитер Арий», Авсоний занял место среди тех, кто сидел на камнях справа от Ария и превратился в слух.

— И есть ли это истина? — громко вопрошал Арий вздевая руки к небу так, словно надеялся получить оттуда ответ. — есть ли истина в том, что Христос — сын Божий? Если есть, то какова эта истина? Каждый из вас, — Арий опустил руки и на этот раз обвёл ими вокруг себя. — Каждый из вас может ответить на этот вопрос. Для этого достаточно задаться простыми вопросами: Может ли сын быть равным отцу? Может ли обычная женщина произвести на свет Бога? Нет, нет и нет. Сын может быть первенцем, лучшим, любимым, но не равным. А женщина может родить подобного себе, но не Бога. Или признавая рождение Бога — простой смертной, мы должны допустить такую же возможность в отношение любой из женщин.

Авсоний со всем вниманием продолжал слушать Ария, но при этом делал свои наблюдения и выводы. А он не так прост, как мне казалось, — думал он, вслушиваясь в его пылкую речь, — доводы которые он приводит слишком значительны чтобы остаться без внимания. При этом всю речь Ария можно облечь в несколько слов — он отрицает Христа как Сына Божьего. Последний вывод заставил Авсония задуматься. В голове появилась ясная мысль. Вся вера христиан зиждилась именно на этой незыблемой для них истине. Отрицания Христа как Сына Божьего могло уничтожить всю веру. Неужели Арий не понимает этой простой истины? А если понимает, то чего добивается? И не тщеславием ли руководствуется, подвергая сомнению свою собственную веру? А не может ли быть, что он желает стать новым пророком? Ход мыслей Авсония оборвался. Позади него шёл приглушённый разговор который заинтересовал его настолько, что он перестал слушать Ария:

— В словах Ария есть истина, — произнёс один мужской голос.

— В чём же ты видишь эту истину?

— Как может быть Христос равен Господу? Это всё равно, что я признаю своего сына равным мне. Он может обращаться со мной как того захочет. Разве это правильно?

— Ты говоришь о Боге, — возразил второй голос, — здесь не уместны такие сравнения.

— А разве ты признаёшь Христа? Или ты успел изменить своё мнение?

Авсоний не видел людей которые разговаривали. Он не оборачивался, чтобы не выдать свой интерес.

— Нет, — последовал короткий ответ, — но я не признаю и Ария.