Этот вопрос вызвал у братьев откровенный ужас. Оба сразу и наотрез отказались. Это так не вязалось с их обычным добродушием, что Авсоний сразу заподозрил неладное. Ему понадобилось приложить немало усилий прежде чем он услышал внятный ответ из уст Павла.

— Они приносят в жертву людей. Там везде человеческие кости.

Зная ненависть императора к подобным ритуалам, Авсоний не мог не обрадоваться, услышав эти слова.

Появлялась возможность выявить ещё одну языческую секту.

— Ночью проводите меня к пещерам! — свои слова Авсоний сопроводил весьма выразительным взглядом.

Оба снова отрицательно затрясли головами. На губах Авсония появилась незаметная усмешка. Он посмотрел на Петра, потом на Павла, а затем ещё более выразительней чем прежде, сказал:

— Вы меня проводите к пещерам. И это не обсуждается. Если не хотите по доброй воле, я могу обратиться к префекту вашего города.

— К префекту? — оба захохотали, но тут же замолчали и резко побледнели. В руках, Авсоний держал свиток с печатью. Эту печать знал каждый. И они не были исключением.

— Отведёте меня к пещерам. Когда вернёмся, я щедро награжу вас обоих.

— Если вернёмся…, - пробормотал Пётр, — но ты сам решил. Если случится беда нашей вины в том не будет.

Авсоний не счёл нужным продолжать разговор. Угрозы его не волновали. Да и чего он мог опасаться если действовал от имени императора? Руководствуясь этими соображениями, он расстался с братьями, договорившись встретиться на следующее утро.

Едва забрезжил рассвет, все трое собрались на Западном берегу озера, в месте где обычно стояли лодочники. И здесь Авсония ждали сразу две неприятности. Вначале полил дождь. А затем, лодочник к которому он обратился, согласился отдать им свою лодку за небольшую плату, но сам плыть наотрез отказался. Впрочем эти два обстоятельства ничуть не охладили пыл Авсония. В итоге, они втроём оказались в лодке. За вёсла сел младший брат, Павел. Дождь приносил с собой неприятный озноб, но ничуть не мешал продвижению вперёд. Через некоторое время, они уже приблизились к противоположному берегу настолько, что можно было видеть лес, а за ним скалистые горы. Когда лодка пристала к берегу, между ними возник лёгкий спор. Пётр настоял на том, чтобы его брат оставался в лодке и был готов к отплытию. Авсоний увидел в словах Петра, желание уберечь брата от опасности, а заодно и приготовить путь к отступлению, по этой причине не стал возражать. В душе он посмеивался над поведением новоиспечённых друзей, полагая, что они сильно преувеличивают опасность. Он также без возражений принял кинжал от Петра. Тот вёл себя несколько нервно и Авсоний не желал усиливать его беспокойство. Встав плечом к плечу, они направились в сторону леса. Посреди густого ряда деревьев показалась хорошо утоптанная тропинка. Авсоний направился было к ней, но увидев как Пётр отрицательно качает головой, остановился и с раздражением спросил:

— Что на сей раз?

— Туда нельзя, — тихо ответил Пётр кивая в сторону тропинки. — Она слишком бросается в глаза.

— По — твоему это плохо? По ней ведь ходят люди!

— Слушайся меня Авсоний и тогда, быть может, мы вернёмся обратно живыми!

Авсоний, вынужден был подчиниться. В нём нарастало раздражение. Он подозревал и не без основания, что связался с трусами. Но ему ничего не осталось как молча следовать за своим проводником. Тот удалился на порядочное расстояние от тропинки и только потом решился войти в заросли деревьев. Целью их пути являлись скалистые горы, где судя по заверениям братьев и обитали те самые язычники. Авсоний. Вслед за Петром стал продираться сквозь деревья выбирая места где свободного пространства имелось больше. Дождь лил не переставая.